особой охоты подошел, тоже взялся за мешок. Немцы вдвоем потянули мешок и Нину, которая все не выпускала его из рук. Они тянули ее куда-то в сторону от дороги. Тянули, проваливаясь в снег, и Нина тянулась за ними. Она упала, но мешка не выпустила. Снег набивался в рукава, таял на лице. Она давилась снегом, слезами и кричала:
- Помогите, люди! Помогите! Гады, сволочи... Не отдам!.. Не отдам!..
Она чувствовала, как слабеют пальцы. Еще немного, и она выпустит мешок. И это ей было страшнее всего.
А немцы тянули и тянули ее вместе с мешком. Еще шаг, еще. Нина чувствует, как мешок ускользает у нее из рук, последнее усилие - сжать сильнее пальцы, но силы иссякли.
Она упала лицом в снег и громко заплакала. Ей казалось, что она плачет так громко, что ее слышит весь город, весь мир. Такой боли, такой обиды Нина еще никогда не знала, не знала, что они, такие, есть на свете.
