– Оставьте нас, – приказала она двоим подземельцам. – И пусть под страхом смерти никто не смеет нас тревожить, пока я не позову вас. – Гномы послушно затопали прочь, а королева-колдунья закрыла дверь и повернула ключ.

– Как вы себя чувствуете, мой повелитель? – спросила она. – Ваш ночной припадок еще не наступал или так необычно быстро кончился? Почему вы не привязаны? Кто эти чужеземцы? И не они ли разбили кресло, единственное ваше спасение?

Принца Рилиана колотила дрожь. И неудивительно – легко ли так скоро освободиться от чар, которые держали его в неволе десять лет!

– Госпожа моя, я более не нуждаюсь в этом кресле – с усилием проговорил он. – И вам, несомненно, отрадно будет услышать, что сковывавшие меня чары, о которых вы столько раз сокрушались, ныне разбиты навсегда. Очевидно, ваше высочество пыталось рассеять их не вполне верным способом. Эти пришельцы, мои друзья, освободили меня. Ныне я в здравом уме и могу сказать вам вот что: прежде всего, что касается намерений вашего высочества поставить меня во главе армии подземельцев, чтобы ворваться в Надземье и там, истребив законных властителей народа, который не сделал мне ничего дурного, взойти на чужой трон, стать кровожадным тираном-иноземцем – так вот, этот замысел ныне видится мне гнусным злодейством. И еще: Я Рилиан, единственный сын короля Нарнии Каспиана Десятого, прозванного Каспианом Мореходом. Это значит, госпожа моя, что моя цель и мой долг – без промедления отбыть в пределы отечества. Соизвольте предоставить мне и моим друзьям надежную охрану и проводников, дабы мы могли покинуть ваши мрачные владения.

Без единого слова колдунья мягко пересекла комнату, не отрывая глаз от принца. Подойдя к небольшому ящичку у камина, она открыла его, достала горсть зеленого порошка и бросила его в огонь. Огонь вспыхнул ярче, и комнату заполнил приторный усыпляющий запах. Он становился все сильнее и мешал сосредоточиться. Тем временем колдунья взяла инструмент, похожий на мандолину, и начала играть такую монотонную мелодию, что через несколько минут ее уже никто не замечал. Но чем незаметнее становились звуки, тем глубже проникали они в голову, кровь и путали мысли. Поиграв немного – а запах все усиливался – королева заговорила спокойным сладким голоском.

– Нарния? – переспросила она. – Нарния? Мне доводилось слышать это слово, когда ваше высочество были в припадке. Милый принц, как вы больны. Нет такой страны – Нарнии.

– Нет, есть, мадам, – возразил Лужехмур. – Есть. Я там прожил всю жизнь.

– Вот как, – вздохнула королева. – Умоляю вас, расскажите, где же находится эта страна?

– Наверху, – решительно начал Лужехмур, указывая пальцем на потолок. – Я… я точно не знаю, где.

– Как это наверху? – колдунья мелодично рассмеялась. – В камнях, в балках, что ли?

– Нет, – Лужехмур с трудом глотнул воздух, – она в Надземье.

– А что такое это Надземье? И где оно находится?

– Слушайте, бросьте дурить, – сказал Ерш, упорно борясь с колдовским запахом и музыкой. – Будто сами не знаете! Оно наверху, там, откуда видно небо, солнце и звезды. Да вы же и сами там бывали. Где, по- вашему, мы с вами встречались раньше?

– Помилуйте, мой юный друг! – королева рассмеялась самым очаровательным смехом. – Я не помню о такой встрече. Мы нередко встречаем друзей в разных местах, когда видим сны. Но ведь сны у всех разные. К чему же спрашивать, помнят ли их другие?

– Госпожа моя, – сурово вступил принц, – я уже поведал вашему высочеству, что я сын короля Нарнии.

– И пребывайте им далее, милый друг, – сказала королева таким тоном, словно утешала младенца, – пребывайте королем многих чудных мест, что мерещатся вам в болезни.

– Мы тоже там бывали, – вставила Джил. – Она сердилась, потому что чувствовала растущее с каждой минутой действие чар. Впрочем, само это чувство доказывало, что волшебство не вполне еще овладело девочкой.

– И ты – королева Нарнии? Не сомневаюсь, моя милочка, сказала колдунья все тем же покровительственно-насмешливым голосом.

– Вовсе нет, – Джил топнула ногой. – Мы пришли из другого мира.

– Эта игра еще забавней! – Где же этот другой мир, душечка? Что за корабли и колесницы ходят между вашим миром и нашим?

Конечно, многое промелькнуло в тот момент в голове Джил: и Экспериментальная школа, и Адела Пеннифазер, и ее собственный дом, и машины и радиоприемники, и кино, и самолеты. Но все это казалось далеким и тусклым. (Динь-динь-динь, – пели струны под пальцами колдуньи). Джил так и не смогла вспомнить, как называлось то, что ей мерещилось. И на этот раз ей не пришло в голову, что на нее действуют чары, потому что они достигли своей полной силы. Ведь чем больше вы околдованы, тем меньше это чувствуете.

– Нет, – сказала девочка с облегчением, никакого другого мира не существует. Наверное, он мне приснился.

– Да. Он действительно приснился тебе, – согласилась королева, перебирая струны.

– Приснился, – откликнулась Джил.

– Такого мира никогда не было, – сказала колдунья.

– Не было, – сказали Джил и Ерш, – никогда не было.

– Нет никакого мира, кроме моего, – сказала колдунья.

– Нет никакого мира, кроме вашего, – сказали дети.

Лишь один Лужехмур упорно не сдавался. «Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, – сказал он, переводя дыхание. – Тренькайте на своей скрипочке, пока у вас пальцы не отсохнут, но я все равно не забуду свою Нарнию и остальное Надземье. Не удивлюсь, если мы никогда больше его не увидим. Может