'...идиотско-юмористическая песня лидера новой волны неоформалов'. И еще добавил, что автор прав в главном: наши девушки живут много лучше, чем француженки. Кроме того, наши девушки - самые честные на свете.
Мне оставалось лишь хохотнуть. И я хохотнул. Русалка заскрипела кроватью - повернулась, взметнула хвостом - раскрылась. Я вернулся в комнату, поправил одеяла.
- Ко-отик, доброе утро, - потянулась Мара. Я улыбнулся именно ее движения напоминали кошачью разминку. - Что слушаешь?
- Музыкальную программу, посвященную несчастным французским проституткам, - без раздумий ответил я.
- Милый, а кто такие несчастные французские проститутки?
- Девушки, вынужденные торговать телом, в обмен на тарелку жареных улиток и пирожок с морской капустой.
- Хочу пирожок с морской капустой... Я так давно ею не лакомилась! - глаза русалки вспыхнули.
- Морская капуста нам с тобой не но карману. Ею кормятся лишь несчастные француженки, да наши девочки...
- А-а, - перебила Мара, возбужденно подрагивая хвостом, а у нас? Они тоже есть, эти, так называемые проститутки? И что значит 'торговать телом'? Как мясом или рыбой - на вес, да?
- Ну-у, - я задумался: как же ей объяснить? - понимаешь, есть разные девушки, даже у нас, как оказалось. Их долго не было, а однажды утром проснулись, открыли глаза - ба! Да их как после грибного дождя! А что касается расценок...
В этот момент Мара 'переплыла' на бок, скинув одеяло с отдохнувшего разгоряченного тела, улыбнулась таинственно-завлекающе, выстреливая в самое сердце: а оно стонало от боли и желания, от жалости и нежности к существу со дна морского. И к другому существу - хозяину этой квартиры. Я отвернулся: налитая девичья грудь притягивала... но ниже, о боже, вся эта чешуя... отодрать бы ее!
- Что случилось, котик?
- Ничего, извини, ничего, - прошептал я.
- За что? Милый, сядь ко мне... - она протянула руку. Я тяжело вздохнул, досчитал до двадцати, но на краешек кровати присел, укрыл младое тело одеялом. Бесполезно: возбуждали и глаза Мары, и нежные волосы, и изгиб шеи...
- Объясни, как они зарабатывают деньги на капусту? - кисло спросила Мара, почувствовав мое внутреннее напряжение, сопротивление ее протянутым рукам, она не понимала... Она многого не понимала: да и как ей объяснишь все наше безумное, бесполезное копошение. Когда человеческие чувства оказываются спрятаны на глухие задворки. Как ей объяснить, что она...
- Прости, девочка, я не смогу объяснить.
- Почему? - обиделась Мара, кажется, всерьез.
- Потому что ты, как бы это яснее... не совсем женщина.
- Женщина должна нравиться мужчине, так? - спросила она. Я кивнул. - Разве я тебе не нравлюсь?
- Нравишься! Я без ума от тебя!
- Так в чем же дело? - недоумевала русалка. Она постоянно, пока стереовизор еще работал, смотрела многочисленные программы, впитывая в себя идеи и нравы окружающего мира, но самого главного о чем у нас не принято говорить, естественно, не поняла. 'Женщина должна нравиться мужчине!' А дальше?
- Не только нравиться! Женщину должны хотеть!..
- И ты... меня... не хочешь?!
- Хочу! очень хочу! - разозлился я. - Хочу - не то слово! Тут проблема посерьезнее, хотя, если пораскинуть мозгами... есть вариант, но он... - я замялся, шокировав самого себя.
- Не понимаю, - Мара готова была расплакаться, - ... вы люди, странные существа, у вас на уме сплошные проблемы, без них вы не можете жить...
- Успокойся, Мара, - я внушал и ей, и себе, - наши трудности, нам их и решать...
'А ты их создавал, эти трудности? - поинтересовался вэгэ. - Нет? Тогда не примазывайся! Отойди в сторону, не стой и них'. 'Некуда мне отходить...' - признался я. А вслух:
- Вот, к примеру, девочка моя, - промямлил, подбирая слова.
- Девочка? - переспросила Мара. - Сегодня ты впервые назвал меня девочкой и повторил это слово дважды. Ты разве забыл? Я жена твоя! И спим мы рядышком!
- Нет, не забыл. Но разве жена не может одновременно оставаться девочкой? Вопросы потом! Лучше скажи мне: когда двое 'ваших' любят друг друга и хотят иметь детей, как они поступают, икру мечут?
- 'Мечут икру'?! Да ты что! - возмутилась Мара. - Если они любят друг друга, зачем им ругаться?
Ага! Отрицательный результат - тоже на пользу.
- Ну и как они поступают?
- Я не очень-то знаю, - русалка повела плечами, - они прячутся в тинных зарослях, и...
- Вот-вот! Расскажи-ка: что скрывается за 'и...'?
- Нет, не знаю, - Мара напряженно терла ладонью лоб.
- Обычная история! - воскликнул я, - хлопнул кулаком по колену. - И даже твоя 'мать' не удосужилась рассказать тебе?
- Я никогда ее не видела, - печально ответила русалка.
- Прости, - замялся я, обнял Мару за плечи.
- Я не сержусь, - она осторожно откликнулась на руку, просто ты никогда не спрашивал. Мама жила на Суше: отец увидел ее, влюбился и утащил в озеро. Через неделю они ноже нились.
- Вот видишь! - выкрикнул я, но осекся, приглушив радостный пыл, - значит, с твоей матерью было все нормально?
- Да. Но вскоре после моего рождения она умерла от тоски.
- Хм-м, - выдохнул я, - печальная история. Ну, а папаша?
- Нет. Он ничего не говорил, но обещал, что за мной явится принц и все расскажет. Сам же повторял одно и тоже: 'Иметь дочку-русалку престижно'. И потирал плавники - один о другой.
- Та-ак, - я задумался, - Ты говорила, что нарушила правила Лукоморья?
- Конечно, нарушила! Я считалась невестой Бесполого Принца Многонога.
- Бесполого? - вытаращился я.
- Да, - спокойно ответила Мара, - у него нет полости внутри тела. Как у тебя или у меня.
- Уж он бы тебе объяснил! - першило в горле, - давай танцевать от печки.
- Танцевать? От стенки, где лежаночка?
- Не перебивай, - отмахнулся я, - ответы на вопросы трудящихся - в письменной форме.
Мара не приняла моей шутки, надулась, сжав губы, стала еще прекрасней и желанней. Хотелось вцепиться в нее, высосать всю, до последней капли, опьянеть, разбушеваться, исправить в себе ее врожденную беду, а затем наполнить новой жизнью. Уу-у! Хотелось выть... Я прислушался: кто-то действительно подвывал. 'Молчи, грусть, молчи, я тоже мужик!..' - стонал вэ-гэ.
- Примем, как аксиому, - я - тот самый принц, который был тебе обещан.
- Котик... - промурлыкала Мара, и еще раз: - Милыйкотик! Ты - свет очей моих, муж мой - единственный хозяин! Не мучай себя и меня из-за Бесполого Принца! Вот она - я - твоя навеки: делай со мной, что хочешь!
- Да я хочу! Я очень хочу! Но как? Скажи на милость: как?!
- Как хочешь, так и делай, - предложила она, с тихим любопытством следя за мной: так что я стану делать?
- Успокойся, Мара, - сказал я, а сам досчитал до тридцати и обратно. - Твой папаша, у него... такой же хвост?
- Да, - игриво улыбнулась русалка, - наши хвосты неотличимы, как два пузырька воздуха!
- Тогда объясни: как он смог, при хвосте, поиметь женщину?
- Что? Я не разобрала, ты сказал 'поймать'?
- Извини, это слово... не слишком красивое. Я хотел лишь выяснить, каким образом на свет появилась ты?
