Наверное, тех лет не будет лучше —Мальчишки с нами, молода сама…Перебираю старые игрушки:Машинки, куклы, лодочки, дома…Их оживляли детские ладошки,Им придавая ценность, вес и смысл.И ничего, что нет хвоста у кошки,А старый клоун одноглаз и лыс.Не знаю, право, что мне с ними делать.Мне жалко их, но захламляют дом…Все выбросить? Или отдать соседям?Или оставить внукам — на потом?…Теряются наивность, свежесть, резкость,Пустеет жизни детский уголок.Когда из мира исчезает детскость,Становится он скучен и жесток.Как будто Тот, кто в нас вселяет души,Дарует разум, сводит ли с ума —Перебирает старые игрушки:Людей, машины, лодочки, дома…
Овечкино
Что ты всё про высшее да вечное,В паузах о трудностях бубня…Жил бы ты на станции Овечкино,Я бы посмотрела на тебя!Утром печь топить, почти остывшую,А потом — на речку, за водой.А сугробы, друг мой, вровень с крышами —Ты сперва калиточку отрой!Лес шумит вокруг — сосновый, лиственный,И закаты — чудо хороши!А вопрос стоит один, единственный:Как по-человечески прожить.Если есть на свете что-то вечное,Было и останется вовек —Это снег на станции Овечкино,Тихий, мерно падающий снег.Ехать-то тут всего… Сущая дребедень:Перетерпеть ночь да пережить день.Душу открыть тому, кто посмотрел в глаза.Ближнему своему главное досказать.Ехать-то тут всего… Как же, Марин, суметьПеретерпеть жизньИ пережить смерть?
Электричка
Разноцветные реют флажки,Снова празднует что-то столица…Электричка «Москва-Петушки»Подмосковьем предутренним мчится.Пусть дорога знакома вполне,Убежать на природу так славно!И мелькают платформы в окне:«Серп и молот», Кусково, Купавна…Если где-то сидят больше двух,То, конечно, сидят с интересом.И летит Ерофеева духНад осенним божественным лесом.Нет покоя ему никогда,Всё-то он, горемычный, летает…Днём и ночью шумят поезда,Тишину, словно ткань, разрывают.То не шпалы — бессмертья стежки.Упокойся, душа, без сомнений.Электричка Москва-Петушки —Вечный памятник водке и Вене.
