Добей уж взглядом — сразу стихнет боль. Жестокости дай ум в поводыри; В молчальнике все от презренья сжалось, Но вдруг взорвусь от горя — и смотри: Такая мука может вызвать жалость! Возьми, прошу, мой здравый смысл взаймы, Скажи, что любишь. Ведь на смертном ложе С надеждой на врача взираем мы, И утешенье правды нам дороже. Вдруг, обезумев, брошу я укор И оболгу тебя в словах бездумных; Так лжив наш мир, что с некоторых пор Безумцы люди ждут клевет безумных. Чтоб ты спаслась и все стерпел я сам, Криви душой — пусть будет взгляд твой прям. Люблю двоих я в радости и в горе, Сражаясь в одиночку против двух. Есть светлый ангел с добротой во взоре И черный искуситель, злобный дух. Чтобы завлечь в свой ад, мой женский дьявол Хотел бы радость у меня отнять И ангела белейшего заставил Не чистоту, а чувственность познать. И что же, ангел этот к ней приклеен? Не видно мне, но чем не шутит черт! Я думаю в отчаянье, что в ней он И каждый похотью другого горд. Так будет грызть сомненье мне нутро, Криви душой, но взгляд пусть будет прям. ,
Та же концовка повторена в № 96. Причины этого повтора обсуждались многократно, но без успеха. Все согласны, что здесь такое заключение более уместно, чем в № 96. Однако только там в ней та же рифма, что в строках второй и четвертой.
Строка 13 кончается словами in your will. Делались попытки каламбурно связать will с Will, именем Шекспира, как в номерах 135, 136 и 143. Здесь эта игра слов крайне маловероятна, но, на всякий случай, я закончил перевод слогом вил.
Видимо, имеется в виду бог любви Амур.
