гекатонхейрам. — Попрошайки! — бросил он на последок.
Но сторукие не обратили не его слова никакого внимания, а словно дикие твари накинулись на брошенный кусок. От увиденного Зевса замутило, в желудке заурчало, но, благо он был давно пуст.
— Неприятное зрелище! — согласился с ним старик, созерцая зеленоватую физиономию парня. — И ведь сырое жрут и не давятся! Это ж надо так оголодать? — риторически спрашивал он Зевса. — Да, силен был твой дедуля на этот счет! Киклопы еще туда-сюда, — шептал он на ухо парню, — но эти вообще на людей не похожи! Понадеемся, что сил у них не меньше, чем у круглоглазых.
— Ну что, братья, — окликнул Харон чудовищ, — мы пока отдохнем, а вы поешьте вволю…
— Чего тут жрать? — удивился Стероп. — Уже и не осталось ничего! Нужно опять на охоту идти!
— Хорошо, — согласился старик, — охотьтесь, наедайтесь — нам еще выбираться отсюда!
— С нами вам нечего бояться! — снисходительно ухмыльнулся Стероп, обнажая в жуткой улыбке крепкие желтые зубы, каждый величиной в ладонь взрослого мужчины. — Отдыхайте! Ваш покой будут охранять Котт и Бриарей, я договорился с ними! Все равно охотники они никудышние.
— Да уж, — ответил Зевс, передергивая плечами, — с такой охраной нам действительно не страшны все чудовища потустороннего мира!
— Гы-гы! — довольно заржал киклоп, неизвестно как уловив смысл шутки. — Наши братья не красавцы! Гы-гы!
«Посмотрел бы на себя» — подумал парень, но вслух этого не сказал, мало ли как отреагируют на это замечание киклопы.
— Дайте нам знать, когда будете готовы отправиться в путь, — попросил союзников Харон.
— Отдыхайте спокойно! — вновь проревел киклоп. — Мы предупредим.
Зевс вопросительно взглянул на Харона, тот согласно кивнул. Парень накрылся плащом и мгновенно уснул. Спал он крепко и без сновидений. Харон напротив долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок. Сила великанов не желала усваиваться, требовала мгновенного выхода, а Харон, как и все скряги не желал растрачивать её попусту. Наконец, кое-как он сумел успокоить бурлившую внутри тщедушного тела силу и задремать. Проснулся он от изумительного запаха жареного мяса. После всех событий, выпавших на долю заговорщиков, есть хотелось ужасно. Харон сглотнул слюну и поинтересовался у Стеропа, что им удалось добыть на этот раз.
— Олень, — лаконично проревел великан, поворачивая тушу над огнем.
— Постой, — наморщил лоб Харон, а откуда здесь живые олени.
— Странный он какой-то был, — признался киклоп, — рога…
Он кивнул головой в сторону, туда, где лежала отрубленная голова оленя, к сему моменту обглоданная начисто. Старик подивился чистоте, с которой череп очистили от мяса и жил.
«Не иначе гекатонхейры постарались», — подумал старик, пробегая пальцами по огромным ветвистым рогам животного.
— Забери меня Хаос! — выругался Харон. — Да они из чистого золота!
Старик щелкнул ногтем по самому тонкому отростку. Тот издал мелодичный звон, кокой издают только благородные металлы.
— Я и не знал, что такие вообще существуют, — задумчиво произнес старик. — Сколько же еще неожиданностей принесет нам этот мир?
— А копыта у него тоже дрянь, — недовольно пробурчал великан, — я себе зуб сломал!
Он оскалился, показывая Харону сломанный зуб. Старик сморщился: изо рта киклопа дохнуло жутким зловонием.
— Я хотел их разгрызть, — продолжал жаловаться старику великан, — а он хрусть, зуб-то!
— Где они? — поинтересовался Харон.
— Кто зубы? — глупо улыбаясь, переспросил киклоп.
— Копыта, — стараясь не раздражаться, ответил великану старик.
— А-а, — Стероп звонко хлопнул себя ладонью по лбу. — Тот, который зуб мне сломал, я в костер выплюнул. А остальные…
Великан пошарил в груде исковерканных костей, оставшихся от предыдущих трапез.
— Вот, одно нашел!
Стероп кинул старику копыто.
— Зачем оно тебе? — тут же поинтересовался он.
— Не знаю, — уклончиво ответил Харон, — мож для чего и сгодиться. А сейчас оторви-ка мне кусок мяса — я тоже не прочь подкрепиться!
Великан с хрустом вывернул оленью ногу и сунул её Харону.
— Тебе хватит? — спросил он старика.
— Тут пятерым таким хватит…
— Тогда буди мальчишку! — рыкнул великан. — Пусть тоже подкрепится!
— Слушай, Стероп, — сказал старик, — ты можешь научить его метать молнии? Это умение пригодиться ему в дальнейшем.
— Попробуем, — согласился киклоп, — но ему нужно учиться использовать силу. Иначе нам не одолеть Кроноса! А я так хочу вновь увидеть его с той стороны медных врат Тартара!
К старику приблизился один из гекатонхейров:
— Я х-хотов ох-хранять ф-форота, ш-штобы никто не ос-с-вободил наглого предателя!
— Сначала нужно победить Кроноса, а это не так просто, — возразил старик.
— Мы ощщень пос-с-стараемся! — прошипело существо. — Ощщень-ощщень…
Глава 11
И освободил Зевс из Вечной Бездны Киклопов и Гекантохейров-сторуких. И сковали ему Киклопы громовой перун-молниемет. И силен стал Зевс. И возгорелась Титаномахия — великая борьба титанов и богов, Уранидов с Кронидами. Десять долгих лет длилась эта борьба, и не одолел бы Зевс титанов, если бы не сторукие и молнии киклопов. В глубины Тартара были свергнуты самые могучие из перворожденных титанов-вождей. И поставил над ними новый властитель мира стражами сторуких, чтобы избавить богов от опасной мощи своих союзников. И разделил он с освобожденными братьями власть: Зевс отныне правил на земле, Посейдон — на море, Аид — в потустороннем царстве…
537 г. нэ
Все может рано или поздно наскучить, даже пресловутая вечная жизнь. Стоячая вода превращается в заросшее осокой и камышом мутное озеро, затем в подернутое ряской болото или зловонную трясину. Скука снедает вся и все, отравляет такое, казалось бы, радужное будущее: без слез и болезней, без немощной старости. Но если плоть не претерпела существенных изменений за бесконечную череду лет, осталась молодой и сильной, то душа уже давно состарилась, устала от однообразия окружающего мира. Обрыдли всевозможные развлечения: войны, пиры, женщины… Жизнь опостылела. Да и как ей не опостылеть, если любой твой каприз исполняется в то же мгновение. Преданные слуги угадывают твои желания, не давая даже раскрыть тебе рта. Надоело даже то, что весь мир лежит у твоих ног, шлет тебе мольбы, называет богом и вседержителем. Они понапридумывали тебе сотни имен, подчас смешных и непонятных, безмерное множество великих деяний от сотворения мира, до Армагеддона. Это тоже наскучило, даже начало раздражать. Очень редко попытки развеять вселенскую скуку давали интересные результаты. Чуть больше тысячелетия назад Зевс решил поэкспериментировать — навязать миру