Одноглазый что-то пробурчал себе под нос, но телегу остановил.

— Далеко не отходи, — предупредил бородач, положив автомат на колени, — а то пулю схлопочешь!

— Да я прямо здесь, — парировал Щербатый, щедро поливая щебенку мочой, — мы не стеснительные.

— Я вот чего хотел спросить: кто из вас первый догадался телегу на рельсы поставить? — вдруг не в тему спросил Сокол. — Насколько мне известно, такими пользуются только ваши «Петухи», да еще «Сычевские» мужики.

— Да хрен его знает, — пожал плечами Щербатый. — Всегда на таких ездили. И отец, и дед… А кто первый был, уже и не вспомнит никто.

— Все? Закончил? — накинулся на лесоруба одноглазый. — Давай в телегу!

Щербатый скривился, словно проглотил слизняка, и неспешно устроился на мешках с овсом. Телега проскочила памятную стрелку на депо и вскоре въехала в старый разрушенный город. Новый город занимал в сто раз меньшую площадь, чем древний. До него еще нужно было добраться — ибо рельсы заканчивались у обвалившегося тоннеля. Совместными усилиями телега была оборудована обычными колесами и продолжила свой путь по земле. Подкованные копыта Зубастика звонко цокали по растрескавшемуся асфальту. Телега двигалась посередине широкого проспекта, мимо остатков былого величия: вдоль обвалившихся высоток, многоуровневых транспортных развязок, мостов, позеленевших от времени памятников. Одноглазый и маг не обращали внимания на мрачное великолепие пустых кварталов, они уже давно к нему привыкли. А вот Щербатый, редко бывавший в городе, вертел головой, то и дело изумленно ахая. Слушая эти охи, одноглазый презрительно фыркнул:

— Деревня!

Но Щербатый не слышал его, он глазел на огромное поеденное ржой колесо обозрения, видневшееся в гуще деревьев бывшего городского парка.

— С его высоты можно разглядеть весь город, — заметив интерес лесоруба, сказал маг. — В детстве мы с друзьями забирались на него… те кто был посмелее. И смелость вознаграждалась — вид открывающийся с высоты… Этого не передать словами!

— Согласен! — пробасил одноглазый. — Я тоже когда-то забирался туда.

Дорога к новому городу пролетела незаметно. Наконец, телега остановилась возле бетонной стены, перегораживающей улицу. Из бойниц в стене наружу торчали внушительные стволы крупнокалиберных орудий. Железные ворота были слегка приоткрыты, и в них вливался жидкий ручеек жителей окрестных деревень приехавших на городской рынок, либо к родственникам. За порядком следили бравые парни, одетые в добротную камуфляжную форму. Одноглазый направил Зубастика к воротам в обход основной очереди.

— А, Циклоп, здорова! — приветствовала бородача охрана. — Как успехи?

— Да так, — уклонился от прямого ответа одноглазый, — поймали вот.

Один из парней остановил крестьянскую подводу, груженую соломой, пропуская вперед телегу одноглазого.

— Давай быстрей, не задерживай! — поторопил он бородача.

Циклоп не заставил себя долго упрашивать и проскользнул за ворота. Следом за первым рядом укреплений шел второй. Ситуация повторилась — охранники быстренько пропустили подводу одноглазого вперед, и они, наконец-то, оказались внутри охраняемого периметра — в новом городе. Телега неспешно прокатилась по чистым улицам — Совет строго следил за порядком на вверенной ему территории. Участок, выбранный под новый город, раньше являлся историческим центром старого. Дома максимально в пять этажей не вызывали опасения, в отличие от десяти-двадцатиэтажек, постоянно рушившихся за пределами района. Город обнесли двойным периметром еще лет восемьдесят назад, пока еще можно было воспользоваться тяжелой техникой, оставшейся со времен золотого века. Даже еще сейчас можно было найти вполне работоспособные механизмы и машины, законсервированные запасливыми предками, но запустить их не было никакой возможности — все запасы топлива за давностью лет пришли в полную негодность. Так что самым распространенным транспортом являлись гужевые повозки, влекомые той самой лошадиной силой, в которой древние рассчитывали возможности своей техники. Странник, например, собственными глазами видел документ, в котором черным по белому было написано, что один автомобиль был равен по силам ста лошадям. Дома отапливались по старинке — углем и дровами. Благо с углем проблем в городе не было — на старой ТЭЦ его имелось избытке. Вот только дорожное покрытие с каждым годом приходило в негодность — асфальт ломался и трескался. Но градоправители нашли выход и здесь — замостили центральные улицы булыжником. Ехать по такой дороге мало удовольствия, но зато меньше грязи, да и камень за сто лет не истопчешь.

Одноглазый остановил Зубастика возле здания городского Совета. Спрыгнув с телеги, бородач окриком согнал пленников на землю:

— Приехали! Теперь ножками!

Миновав огромный холл, они поднялись по широкой лестнице отделанной мрамором на второй этаж. Циклоп грубо втолкнул подозреваемых в маленькую комнату с зарешеченными окошками, сказав напоследок:

— Сидите здесь! И смотрите у меня!

Он собирался запереть дверь, как вдруг чародей заявил:

— Я присмотрю за ними, на всякий случай. А ты иди, позови сюда Мозголома. Нужно сразу определиться: друзья наши гости или…

Бородач хмыкнул и исчез за дверью.

— А ты еще не в Совете? — спросил мага Щербатый.

— Да хрена мне это сдалось! — маг прошел в глубь комнаты и уселся в кресло. — Мне и на вольных хлебах неплохо живется.

— А почему тебя на поиски этого вашего зуба отрядили? — не унимался Щербатый.

— Потому, что из всех городских магов, я один специализируюсь на поиске пропавших вещей. Лучше меня никто бы с этим заданием не справился. И если бы так не вовремя разыгравшийся буран, они бы от меня никуда не делись.

— А ты не думаешь, — подал мысль Странник, — что эта метель неспроста?

— Еще бы, — усмехнулся Сокол, — метель действительно не простая… Но погодников такой силы я еще не встречал. Возможно, плакал наш амулет.

— А чего в нем такого-то в этом зубе, чтобы из-за него такую бучу поднимать? — Щербатый сыпал вопросами как из мешка.

— Без понятия, — к удивлению друзей заявил Сокол, — я ж говорил — меня просто наняли. Мой интерес — хорошая оплата, если я найду амулет. Если нет — будет жалко потраченных сил.

— Ты ж маг, — не отставал от Сокола Щербатый, — неужели ничегошеньки об этом амулете не слышал? Не за что не поверю!

— Ну, вообще-то, кое-что слышал, — согласился чародей. Этот Зуб Дракона храниться в городе со времен возведения периметра. Он каким-то боком связан с его защитой. Все инструкции по практическому применению амулета сгорели во время первого пожара в городском архиве, а создатель сей чудной штуковины давно отбыл в неизвестном направлении. Нынешняя верхушка ничего толком не знает. Но боится…

Входная дверь резко распахнулась, и на пороге появился одноглазый. Следом за ним в комнату вошел тучный мужчина, одетый в длиннополое меховое пальто.

— Вот они! — сказал Циклоп, косясь единственным глазом на толстяка.

— Здорово, Сокол! — сказал толстяк неожиданно писклявым голосом.

Его лицо, отдаленно смахивающее на бульдожью морду с отвисшими брылями, расплылось в подобии добродушной улыбки. Но маленькие, глубоко посаженные глазки оставались холодными и колючими.

— И тебе того же, Мозголом! — поприветствовал Сокол собрата по цеху. — Ты опять нацепил эту дурацкую шубу. Не пойму, что тебя в ней так привлекает? От нее псиной за версту разит…

— Ах, какие мы нежные! — воскликнул Мозголом. — Ты ж прекрасно знаешь, что шуба из