Ставров пожал плечами. За все полтора года владения персональным «почтовым ящиком» в системе электроннной почты его скромная персона еще никого не заинтересовала. Кто бы мог пожелать что-то сообщить ему? Какой-нибудь заблудившийся в Сети новичок? Или хулиган-хакер, сочинивший послание, сплошь состоящее из самых отборных ругательств, и запустивший его в Сеть по принципу «на кого Бог пошлет»?..

Однако, Ставров не угадал. Сообщение было весьма коротким. Оно содержало всего одну, абсурдную для посторонних, фразу: «На тот случай, если змеи начинают пробуждаться после зимней спячки, повторяю номер, с помощью которого их можно успокоить…» — и далее шли семь цифр.

Георгий покрутил удивленно головой. «Павлин, говоришь?», пробормотал он одну из своих любимых присказок, еще в детстве позаимствованных у знаменитого киношного красноармейца Сухова, и потянулся к телефону.

— Пап, посмотри, какая неприятная рожа! — Капка потянула Ставрова за рукав.

— Где? — рассеянно полюбопытствовал Георгий, озираясь по сторонам.

— Да не там! — снова дернула его руку дочь. — Там, куда ты уставился, — обыкновенная Баба-Яга на самолете…

— На аэроплане, — машинально поправил Капку Ставров.

— О, господи! — совсем по-взрослому вздохнула Капка. — Ну пусть будет на аэроплане!.. Ты не туда смотришь, пап. Вон там, внизу, видишь мальчишку?..

Ставров обвел быстрым взглядом первый этаж магазина, благо с балкона второго этажа центральный зал «Детского Мира» был виден, как на ладони. Несмотря на выходной день, посетителей здесь было немного. А те, что все-таки заявились сюда, явно не горели желанием сметать с прилавков и из-под оных все товары подряд. Давным-давно кануло в Лету время жарких битв изнеможенных очередей за дефицит и торговли из-под полы импортными шмотками на лестничных площадках между этажами. Насколько помнилось Георгию Ставрову, последний раз он был в самом большом детском универмаге страны именно в те годы, когда приобретение даже пустячных вещей носило характер этакой вылазки за «языком» в тыл врага. Теперь же невооруженным глазом было видно, что «Детский Мир» стал не только и не столько магазином, сколько гибридом городка аттракционов и тематической выставки «Жизнь и быт хорошо обеспеченного ребенка в конце XX века».

Тот самый зал, на который с высоты полета моторизованной Бабы-Яги взирали сейчас Ставров и Капка, был отдан во власть детей полностью и безраздельно. Буквально на каждом квадратном метре здесь был установлен либо игральный автомат, либо надувная горка для малышей, либо игрушечный домик размером со шкаф. Главным же аттракционом, по отчетливо просматривающемуся замыслу администрации, должна была стать десятиместная карусель в центре зала, над которой болтались в корзине воздушного шара мультяшные мыши неестественной величины.

Мальчишка, которого показала отцу Капка, вовсе не был отталкивающим уродом. Это был нормальный с виду сверстник дочки Ставрова. Ну, может быть, на пару лет ее постарше… Однако от окружавших его детей он отличался не только высокомерно-презрительным взглядом — что, скорее всего, и вызвало антипатию Капки. Он на ходу что-то говорил в прижатую к уху черную коробочку мобильного телефона — и вовсе не такого игрушечного, который Ставров в прошлом году подарил дочке на именины. На нем были кожаные брюки, ботинки армейского типа на высокой подошве — детский вариант модного в сезоне «пэтриота», небрежно распахнутая курточка из дорогой овчины. Мальчик был ходячей иллюстрацией с обложки «Бурда моден». Он отнял от уха телефон, сунул его огромному мужчине крепкого телосложения, неотступно следовавшего по пятам за мальчишкой (еще один человек в низко надвинутой на лицо шляпе держался в стороне, профессионально оглядывая окружающее пространство и фиксируя любые излишне резкие движения в нем) и устремился к игральному автомату типа «стрелковый тир». Там из электронного ружья — впрочем, весьма похожего на настоящую снайперскую винтовку — уже палил по невидимым мишеням мальчишка лет десяти, но юный плейбой явно не был обременен терпением настолько, чтобы безропотно дожидаться своей очереди. Он грубо оттолкнул своего конкурента от автомата и схватился за приклад ружья. Обиженный мальчуган громко запротестовал, и к нему рванулась было просто одетая женщина, но возле них мгновенно возник громила. Ставрову было хорошо видно, как, не переставая перемалывать жвачку, он что-то спокойно, но непреклонно процедил на ухо женщине, а потом протянул женщине цветную бумажку, и мамаша, с готовностью приняв компенсацию, заторопилась к выходу, влача за собой всхлипывающего сынишку.

Ставров, не сдержавшись, скрипнул зубами и огляделся. Капки рядом с ним уже не было, и он узрел ее сиреневую вязаную шапочку перед витриной с образцами косметики, которые зачарованно изучала Ольга.

— Послушай, Гер, — сказала с необычным для нее смущением жена Ставрову, когда он подошел к ней. — Мне тут одна тушь понравилась… Вон та, третья справа.

Ставров тупо уставился на продолговатый цилиндрик цвета «синий металлик».

— Ну, а в чем дело? — осведомился он. — Если нужно, купи!..

— Ой, она же дорогая! — тут же испугалась Ольга. — Ты что, забыл, зачем мы сюда приехали?

На Лубянку они совершили вылазку, чтобы приобрести «осенне-весенние» ботинки для дочки, которая давно изнывала по модным «платформам» на толстой подошве и высокой шнуровке. Масла в огонь подлила соседка, которая накануне побывала в «Детском Мире» и якобы видела там итальянские ботинки нужного фасона, причем всего за двести новых рублей. Однако, прибыв в магазин, Ставровы решили разведать прочие торговые точки, коих здесь было великое множество.

— Нет, не забыл, — медленно проговорил Ставров. — Но ты не бойся, Оль: я тут немножко подхалтурил на днях, так что готов пожертвовать тебе свою заначку!..

— А жить мы на что будем? — продолжала сомневаться жена. — Ты уверен, что вам на следующей неделе дадут зарплату?

Ставров красноречиво пожал плечами.

— Ну, вот видишь, — сказала с упреком жена.

— Слушай, тебе эта тушь нужна? — начиная злиться, резко спросил ее Ставров.

— Ну и что дальше?

— Раз нужна — покупай!

— На какие шиши? — посуровело Ольгино лицо.

— А если ты считаешь, что это дорого, — тогда не покупай.

Это было недопустимой оплошностью. И куда только делся девятилетний опыт супружеской жизни, в том числе — реагирования на заведомо провокационные вопросы типа «Как ты считаешь, милый, мне идет вон та норковая шубка?» (лучшая тактика в таких случаях — ни в коем случае не критиковать вещь, ибо это может быть воспринято как скрытое скряжничество с твоей стороны, и уж тем более не сосредотачивать внимание на стоимости товара, а похвалить объект вожделений супруги так, чтобы в конце концов она сама отказалась от своих поползновений)!..

— Вот всегда ты так, — запричитала жена. — Стоит мне что-нибудь присмотреть себе, как ты сразу начинаешь искать повод, чтобы отговорить меня от покупки!..

Боже, и зачем я, дура, только выходила замуж?!

— Эй, предки, мы идем смотреть ботинки для меня или нет? — нетерпеливо встряла Капка.

— В самом деле, Оль, чего ты раскричалась? Люди ж вокруг, — примирительно сказал Ставров. — Куда нам идти-то, а?

— Ой, да пошел ты в жопу, придурок! — отмахнулась от него Ольга, резко разворачиваясь и устремляясь куда-то в недра магазина с решимостью легендарного крейсера «Варяг». В минуты душевного волнения супруга Ставрова не гнушалась отборным словцом, что никак не вязалось с ее хрупкой красотой. Никто бы не поверил, что женщина с подобной внешностью способна выражаться крепче подзаборного забулдыги. Но Георгий давно привык не удивляться и не оскорбляться.