очевидный вывод: полиция имеет к этой засаде такое же отношение, как импотент к зачатию ребенка. То есть: да, был, присутствовал, возможно, даже свечку держал, но вешать на него ответственность за случившееся просто-напросто глупо…
… А это значит — что?.. Верно мыслишь, это значит, что остается третья возможность. Агентом противника, кто бы этим противником ни был, является сам Георгий Ставров, ловко засветившийся перед Ассоциацией в качестве наиболее подходящей кандидатуры на роль будущего ликвидатора. Предположим, те, кто послал его в прошлое — а, возможно, и не только его, а еще сотню-другую таких подходящих Ассоциации человечков, — стремятся найти и убрать вовсе не агентов-«предателей», а, наоборот, добросовестных информаторов Ассоциации. Их замысел прост: сымитировав засаду на Ставрова, они, с одной стороны, обеспечивают его безупречный имидж перед Ассоциацией (глядите, мол, какой герой — и от полиции ушел, и от службы безопасности; кстати, вот и еще один сильный довод в пользу фальшивости такой засады: что-то очень плохо верится в то, что этот бывший старлейчик, этот суперменчик недоделанный, сумел раскидать группу захвата и бесследно кануть в недрах Агломерации; это с нынешними-то возможностями по розыску!), а с другой — готовят почву для того, чтобы «ликвидатор» вышел непосредственно на меня. А что, в самом деле?.. Повод очень удобный: мол, раз уж так невыгодно сложились обстоятельства, то я решил обратиться к вам, господин Резидент, за помощью… уж извините, что нарушил инструкцию, но без денег и без оружия просто-напросто не смогу выполнить задание!..
Резидент уже успел осторожно, но недвусмысленно навести справки и установить, что деньги с того счета, который был открыт Ассоциацией для Ставрова, не снимались и что вообще никто в банк по этому поводу не обращался.
… Что ж, молодцы, ребята, решили одним махом срубить все дерево, начав с корней, то бишь с меня!.. Если я прав, и в ближайшее время этот Жора-Киллер выйдет на меня, то останется лишь надеяться на то, что мне не уготовано судьбой сыграть в ящик в середине двадцать первого века… Хорошо еще, что в Центре сидят не окончательные идиоты, раз они не снабдили Ставрова номером моего домашнего телефона!.. Страховка в данном случае ох как пригодится!.. В крайнем случае, даже если противник решил не выводить на меня Ставрова, а действовать осторожно, то уже сейчас квартира, где имеется видео с тем номером, взята под плотное наблюдение всеми возможными способами, и стоит мне появиться там, как меня «поведут» дальше… или схватят под белы рученьки, в зависимости от обстоятельств…
Посидев еще немного и наполовину опустошив драгоценную пачку сигарет, Резидент составил, наконец, справку-доклад для Центра, в которой изложил все свои соображения, в том числе и первый вариант (деваться-то от этой возможности все равно некуда!), а также запросил разрешения действовать по своему усмотрению в случае, если его предположения подтвердятся. Потом отправил это донесение с помощью одного из сложных устройств, которыми была напичкана его «тайниковая» квартира, и, уничтожив следы своего пребывания в ней, отбыл восвояси.
Ответ из Центра Резидент получил через день.
Руководство Ассоциации благодарило его за проведенный анализ ситуации и давало «добро» на уничтожение Ликвидатора в случае, если он будет искать досрочного контакта с Резидентом.
Глава 17
Если допустить, что кто-то когда-нибудь вздумал бы составить так называемый «краткий курс истории Ассоциации», то там значились бы следующие основные пункты.
… Жил-был некто по имени Арвин. Впоследствии к имени стали добавлять еще и отчество — Павлович. Фамилия же его в течение всей жизни так часто опускалась, что ее нет смысла упоминать. Поэтому в неписаную историю Ассоциации он вошел именно как Арвин Павлович…
Родился Арвин Павлович в начале пятидесятых годов в Москве в семье партийного работника. Окончив школу, поступил в физмат, затем — в аспирантуру. Где-то на рубеже благополучной защиты кандидатской диссертации ему удалось сделать негласное открытие, перевернувшее всю его дальнейшую жизнь. На некоторых фотографиях, взятых из личного архива отца, были пятна, похожие на очертания человеческой фигуры. Тщательное изучение всего остального архива вскоре показало, что речь не идет о браке пленки или об иллюзии, потому что и на других фото тоже наличествовала фигура «невидимки». Дальше — больше… Арвин Павлович начал интересоваться публикациями на эту тему не только в нашей, но и в зарубежной прессе, и быстро нашел множество фактов, относившихся к «невидимкам».
Будучи материалистом, он сразу отбросил гипотезу о привидениях, посланцах Бога или Дьявола и т. п. Ему было легче предположить, что это — разведчики-наблюдатели, посещающие наш мир либо из космоса, либо… из будущего.
Постепенно у Арвина Павловича созрела идея организации противодействия этим, временами невидимым, наблюдателям… речь пока вовсе не шла о крупномасштабной войне, да и не могла идти, пока существование противника не было доказано и, тем более, пока не было доказано, что это — именно противник. Не общественному мнению и не научному миру — Арвин Павлович не собирался вести предстоящие военные действия открыто, ведь было бы глупо демаскировать себя перед врагом — а власть предержащим, так как именно от них зависело финансово-материальное и прочее обеспечение предстоящей кампании, а необходимость затраты больших средств на эту странную войну не требовала доказательств. Через своего отца, ставшего к тому времени ответственным работником ЦК, новоиспеченный кандидат наук попытался пробиться наверх, но быстро убедился, что этот путь не только безнадежен, но и опасен, поскольку чреват упрятыванием в «психушку» в компании борцов за правду и права человека. И тогда он решил встать на путь подпольных, почти партизанских действий. Если бы ему удалось захватить в плен хоть одного Наблюдателя, если бы удалось вытянуть из него какие-нибудь сведения, подтверждавшие его, Арвина, правоту, то тогда можно было бы обращаться хоть к самому Генсеку!.. Созрела идея инсценировки некоего «исторического события», которое стало бы загадкой для потомков и, вследствие этого, можно было быть уверенным, что на нем будет присутствовать разведчик будущего… Но никто, включая и отца Арвина, не способен был выслушивать подобные «бредни» без скептических насмешек…
Тем не менее, за несколько лет Арвину удалось проделать неимоверную организационную работу и сколотить костяк своих единомышленников, готовых безоговорочно подчиняться ему и выполнять любые задания на одном голом энтузиазме (самым удивительным было то, что «костяку» удалось не угодить в поле зрения КГБ и прочих органов, иначе кто бы поверил их «бредовым» объяснениям насчет истинных целей подобной конспирации?!)… Несколько раз подозрительные личности, за которыми энтузиасты вели непрофессиональную слежку, ускользали из-под самого носа неизвестно куда. Если это были Наблюдатели, то об Арвине Павловиче и компании отныне должны были знать в туманном грядущем, а значит, война все больше переходила из тайной в открытую.
Между тем, время шло. Официально Арвин Павлович трудился в одном из благополучно загнивавших НИИ. Он женился, у него родилась дочка, которую в честь недавно скончавшейся матери он назвал Асей. Потом умер Брежнев, и на его месте оказался Андропов. Это вселило определенную надежду в Арвина Павловича: человек, бульшую часть жизни отдавший тайным операциям, как профессионал не мог не заинтересоваться его предложениями… И тут вдруг грянула беда. Жена Аня и годовалая дочка Арвина Павловича погибли во время нашумевшей катастрофы теплохода на Волге, вместе с сотнями ни в чем не повинных людей. Следствию так и не удалось толком установить, по какой причине в тот теплый летний вечер, проходя под большим мостом, теплоход устремился не в тот створ, который был предназначен для прохода судов, и на всей скорости ударился в железобетонные плиты верхней частью своего корпуса.
Безжалостный пресс моста проутюжил надстройку и прогулочную палубу судна вместе с находившимися там людьми — а там в это время было много людей.
Аня с дочкой в детской коляске тоже гуляла наверху, а Арвин буквально перед самым мостом решил спуститься в буфет на нижней палубе за мороженым. Это спасло ему жизнь, но потом он проклинал свое спасение. После чудовищного удара он бросился к трапу, по которому навстречу ему бежали темные
