Сегодня был так называемый «чистый» день, когда он мог заниматься своими делами.
Единственной обязанностью, что приходилась на сегодня, была отправка сообщения для Ассоциации, а больше — ничего. Связь осуществлялась с помощью специальных устройств, которые стояли у него в «тайниковой» квартире и принцип работы которых Резидент до сих пор не знал. Впрочем, он сомневался, что ему кто-нибудь раскрыл бы эту тайну, даже если он очень захотел бы это узнать: как в любой секретной организации, каждому в Ассоциации полагалось знать только то, за что он непосредственно отвечал. Иногда на Контору, сами того не ведая, трудились обычные сотрудники обычных, даже незасекреченных, НИИ, причем каждый из них делал маленький кусочек общего дела — как шутливо утверждал Мадин, «вносил свою лепту в общий лепет» — а потом в Центре эти кусочки сводили воедино, и процесс этот напоминал создание большого мозаичного панно…
Смакуя горьковато-синий дым, Резидент лениво обдумывал сообщение о неудачной операции полиции в Центральном парке. Еще неделю назад он получил из Центра сообщение о том, что они направляют сюда ликвидатора. Наконец-то, подумал тогда он, чувствуя облегчение от того, что ему удалось-таки выиграть небольшую, но очень важную для него битву с руководством Ассоциации. А то нашли дурачка в моем лице: ты, мол, и работу агентуры налаживай, и референтов обеспечивай да контролируй, и за противником следи, а тут еще, значит, и всяких подонков ищи да устраняй?!.. Дудки вам, поняли?
Эта тяжба между Резидентом и Центром тянулась уже около года. На первых порах проблем с агентами почти не возникало, но потом в Центре стали замечать, что сообщения, поступающие от «референтов», противоречат друг другу по некоторым вопросам. Возникла необходимость отделять зерна от плевел, и Резиденту было предоставлено право контроля информации, поставляемой «референтами». Лишь тогда стало возможно определить, кто и по каким причинам поставляет в Центр дезинформацию, а кто сообщает правду… Потом отдельные агенты вообще стали бесследно пропадать, и в отношении некоторых Резидент констатировал явное дезертирство на основе ошибочных представлений, что будто бы Ассоциация не достанет отступников. И тогда руководство Центра потребовало от Резидента примерно наказывать «предателей», когда таковые будут выявлены…
Однако Резидент не согласен был рисковать своей жизнью даже ради успеха общего дела. Он всегда с сомнением относился к некоторым «закидонам», как он их называл, со стороны руководителей Ассоциации. К «закидонам» он, в частности, относил и упорное стремление Центра использовать не специально вышколенных для разведывательной деятельности профессионалов, а собранный с миру по нитке сброд, который, по мнению Резидента, рано или поздно либо проваливался, либо предавал… И теперь, когда на него хотели взвалить, в довесок к организаторским и контрольным, еще и карательные функции, он возмутился и впервые за время своей работы на Ассоциацию открыто выступил против Центра. Это было рискованно, потому что руководство Ассоциации не любило пререканий, и это было хорошо известно Резиденту. Однако терять ему было нечего. Путь отхода, он, как и любой умный человек, заготовил еще в самом начале своей подпольной деятельности… тем более, что ему были отличны известны методы работы «Конторы»… так что едва ли его нашли бы в этом случае, а если бы и нашли, то он дорого отдал бы свою жизнь… Может быть, потому, что Центр отдавал себе отчет в полезности непокорного Резидента, а может быть, потому, что все-таки нашлись в «конторе» светлые головы, сообразившие, что он прав, но недавно Резидент получил сообщение о том, что для поиска и ликвидации дезинформаторов и предателей направляется некий Георгий Ставров, отлично зарекомендовавший себя в ходе предварительных испытаний. Сообщение содержало основные анкетные данные, приметы, характеристики, фотографии в профиль и анфас, а также время и место прибытия Ставрова.
По замыслу Центра, ликвидатор должен был работать в режиме полной самостоятельности, но после выполнения задания он поступал под начало Резидента, которому должен был доложиться и действовать по его указаниям. В свою очередь, Резиденту предписывалось, по мере возможности, пристально наблюдать издалека за действиями Ставрова и докладывать в Центр о всех его отклонениях от намеченной программы…
И вот сейчас, не успел еще Георгий Ставров ступить на землю Агломерации, как угодил в непредвиденную и очень опасную ситуацию. Судя по всему, засада была уготовлена именно ему, и в этой связи возникал ряд вопросов, на которые Резидент обязан был попытаться ответить сам и доложить свои соображения начальству…
Резидент любил аналитическую деятельность. Собственно, и Резидентом-то он стал после некоторого периода кабинетной работы в Центре. Он был одним из немногих профессионалов, которые умели не только стрелять, прыгать с парашютом и уходить на машине на бешеной скорости от слежки, но и ворочать мозгами при решении сложных задач. Скорее всего, именно поэтому в свое время Ассоциация и предложила ему работать на нее. Он тогда болтался в так называемом «отстойнике» после очередной зарубежной командировки по линии ГРУ, ожидая, пока стихнет международный и отечественный резонанс, вызванный его уходом (а уходить пришлось нелегально, с массой трудностей и трупов — причем как чужих, так и своих).
Человек, вышедший на него, бывшего тогда еще в звании майора, сулил интересную и не очень хлопотную работу, но, правда, со своей спецификой. В принципе, будущему Резиденту было все равно, в чем именно заключается эта специфика, потому что его научили работать в любых условиях… как климатических, так и общественно-политических… Но попав в Ассоциацию и узнав, что его планируют направить на разведку будущего, Резидент сначала не то чтобы не поверил, но заподозрил какую-нибудь хитроумную уловку со стороны своих новых хозяев…
Диапазон предполагаемых им вариантов был достаточно широк и включал как работу в лабораторных условиях с увешанными датчиками экстрасенсами, так и подключение его мозга к некоему компьютеру, очень правдоподобно симулирующему «объективную действительность» двадцать первого века… И даже после трех с лишним лет тайной работы в будущем, он иногда ловил себя на том, что не верит своим ощущениям, подтверждающим реальность происходящего. Впрочем, в конце концов Резидент научился бороться с сомнениями одним очень простым способом — он просто-напросто выбрасывал их из головы, вот и всё… Если мир кажется тебе иллюзией, лучше относиться к нему как к настоящему. На всякий случай…
Однако сейчас Резидент зашел в тупик. Те вопросы, которые появились у него, оставались загадкой, потому что информации явно не хватало. Возникло и укреплялось интуитивное ощущение ловушки, но в чем она заключалась, определить не удавалось, и постепенно Резидент стал нервничать…
В своих умозаключениях он следовал следующей логике. Если Ставрова поджидала засада, то это вряд ли была полиция. Кто мог известить полицию о том, что в парке той ночью следует ждать появления преступника? И с какой целью? Если чтобы помешать Ставрову выполнить свое задание, то, следовательно, в предупреждении местной полиции был заинтересован некто из предателей, опасавшийся, что Ставров доберется до него. Но вряд ли кто-то, кроме Резидента и непосредственного руководства Ассоциации, знал что-либо о Ликвидаторе. А если все-таки утечка информации о миссии Ставрова имела место, то отсюда вытекало два возможных вывода. Во-первых, в Центре кто-то мог быть перевербованным «перевертышем» или внедренным агентом противника и тогда это он снабжал противника сведениями о деятельности Ассоциации… (Кстати, интересный вопрос: а кто может быть нашим противником? Служба темпоральной безопасности двадцать первого века? Или иностранные разведки — ведь вполне возможно, что о Трансгрессоре стало известно за рубежом). Но тогда он имел бы доступ и к другим секретам Ассоциации — в частности, был бы неплохо осведомлен о работе сети «референтов», которую возглавлял Резидент, и те, на кого он работал, неизбежно предприняли бы что-либо с целью нейтрализации, дезинформации или хотя бы установления слежки за этой сетью. Резидент тщательно прокрутил в памяти события последних месяцев своей деятельности, но ничего, что могло бы вызвать его подозрения, не вспомнил.
… А, может быть, все эти измышления не имеют под собой никакой почвы и засада, в которую угодил Георгий Ставров, по чистой случайности была организована полицией в ту ночь в рамках мероприятий по поимке настоящего преступника, а? Да, но при просмотре даже той скудной записи о ночной погоне, которая распространялась инфослужбой стереовидения, очевидно: те, кто организовал засаду, стремились во что бы то ни стало взять «объекта» живым. Зачем бы он им был нужен живым, если бы это действительно был опасный преступник? И вообще, где это видано, чтобы убегающий «преступник», да еще убивший сотрудника полиции, был отпущен с миром без единого выстрела?.. Не-ет, братцы мои, тут напрашивается
