дыхание.

– Эльфы! – хриплым шепотом воскликнул Сэм. – Эльфы, сэр!

Он пробил бы дерево и устремился бы за незнакомцем, если бы его не удержали за одежду.

– Да, это эльфы, – сказал Фродо. – Их изредка можно встретить в Вуди-Энде. Они не живут в Уделе, но проходят через него весной и осенью, когда уходят из своей земли за башенными холмами. Я им благодарен за это! Вы не видели, но Черный Всадник остановился и начал подбираться к нам, когда зазвучала их песня. Услышав голоса, он ушел.

– А можно взглянуть на эльфов? – спросил Сэм, слишком возбужденный, чтобы беспокоиться о каком-то всаднике.

– Слушай! Они приближаются, – сказал Фродо. – Нам нужно только подождать.

Пение звучало ближе. Над всеми поднимался один чистый голос. Он пел песню на волшебном языке эльфов. Фродо лишь немного знал этот язык, а остальные не понимали ничего. Но мелодия, казалось, напевала их слова, смутно понятные. Вот эта песня, как ее услышал Фродо:

Зарница всенощной зари За дальними морями, Надеждой вечною гори Над нашими горами!

О Элберет! Гилтониэль!

Надежды свет далекий!

От наших сумрачных земель Поклон тебе глубокий!

Ты злую мглу превозмогла На черном небосклоне И звезды ясные зажгла В своей ночной короне.

Гилтониэль! О Элберет!

Сиянье в синем храме!

Мы помним твой предвечный свет За дальними морями!

– Это высокие эльфы! Они пронесли имя Элберет! – воскликнул в изумлении Фродо. – Редко приходилось встречать этот далекий народ в Уделе. Их мало осталось в Средиземье, к востоку от великого моря. Удивительный случай!

Хоббиты сидели в тени у дороги. Эльфы спускались вдоль дороги в долину. Они проходили медленно, и хоббиты видели звездный свет, блестевший на их волосах и в глазах. У эльфов не было с собой огней, но от них падало какое-то слабое сияние, похожее на лунный свет. Теперь они молчали и когда они прошли, последний эльф повернулся, взглянул на хоббитов и засмеялся.

– Привет, Фродо! – воскликнул он. – Как поздно вы гуляете. А может, вы заблудились? – Он позвал остальных, и все эльфы остановились и начали разглядывать хоббитов.

– Удивительно! – говорили они. – Три хоббита в лесу ночью! Со времен ухода Бильбо мы не видели ничего подобного. Что бы это значило?

– Это значит, волшебный народ, – ответил Фродо, – что мы идем тем же путем, что и вы. Я люблю бродить при свете звезд. Мы приветствуем ваше общество.

– Никакое общество нам не нужно, а хоббиты такие глупые, – смеялись эльфы. – И откуда вы знаете, что мы идем тем же путем, что и вы? Ведь вы не знаете, куда мы идем.

– А откуда вы знаете, как меня зовут? – В свою очередь спросил Фродо.

– Мы многое знаем, – отвечали они. – Мы часто видели вас вместе с Бильбо, хотя вы и не замечали, может быть, нас.

– Кто вы и кто ваш вождь? – спросил Фродо.

– Я Гилдор, – ответил их предводитель, тот самый эльф, который первым приветствовал Фродо. – Гилдор Ингларион из дома Финрода. Большинство наших родичей давно уже ушло, а мы только сейчас тронулись к Великому Морю. Но некоторые наши родичи все еще живут в Уделе в Ривенделле. А теперь, Фродо, расскажите нам, что вы тут делаете. Потому что мы видим, что вы чего-то боитесь.

– О, мудрый народ! – прервал говорившего Пин. – Расскажите нам о Черных Всадниках.

– Черные Всадники? – переспросили они шепотом. – Почему вы спрашиваете о Черных Всадниках?

– Потому что два Черных Всадника догоняли нас сегодня. А может это был один и тот же, – сказал Пин. – Совсем недавно он проехал мимо.

Эльфы ответили не сразу, а тихонько заговорили между собой о чем-то на своем языке. Наконец Гилдор повернулся к хоббитам.

– Не будем говорить о них здесь, – сказал он. – Мы думаем, вам лучше пойти сейчас с нами. Это не в нашем обычае, но мы возьмем вас с собой, если хотите.

– О, волшебный народ! Это превосходит мои надежды, – отвечал Пин. Сэм лишился дара речи.

– Благодарю вас, Гилдор Ингларион, – с поклоном сказал Фродо. – Элия сийла луммен оментиельво, звезда сияет в час нашей встречи, – добавил он на языке высоких эльфов.

– Осторожнее, друзья! – воскликнул Гилдор со смехом. – Не говорите о тайнах. Он знает древний язык. Бильбо был хорошим учителем. Привет, друг эльфов! – сказал он, кланяясь Фродо. – Присоединяйтесь к нам со своими друзьями. Вам лучше идти в середине, чтобы не заблудиться. Вы можете устать до того, как мы остановимся.

– Куда вы идете? – спросил Фродо.

– Сегодня ночью мы идем в леса на холмах над Вудхоллом. Туда еще несколько миль, но в конце вы отдохнете, а завтра вам будет путь короче.

Они шли в тишине, как тени, потому что эльфы, даже лучше, чем хоббиты, умеют ходить беззвучно, если хотят. Пин вскоре захотел спать и запинался на ходу, но всякий раз высокий эльф подхватывал его, не давая упасть. Сэм шел рядом с Фродо, с полуиспуганными, полуудивленными глазами.

Лес с обеих сторон становился чаще, деревья были моложе, и по мере того, как дорога спускалась в долину, появилось все больше кустов орешника на склонах с обеих сторон. Наконец эльфы свернули в сторону от тропы. Справа открывалась почти незаметная зеленая аллея. По этой извивающейся аллее они дошли почти до вершины холма, стоявшего в нижней части речной долины. Неожиданно они вышли из тени деревьев, и перед ними открылась поросшая травой поляна, серая в ночи. С трех сторон деревья отступили, но на востоке почва круто опускалась, а на склоне видны были вершины деревьев. Внизу при свете звезд лежала тусклая и плоская равнина. Где-то вдали мерцали огоньки поселка Вудхолл.

Эльфы уселись на траву и тихонько заговорили друг с другом: казалось, они не замечали хоббитов. Фродо и его товарищи завернулись в плащи и одеяла, и ими овладела дремота. Ночь сгущалась и огоньки в поселке погасли. Пин тотчас же уснул, положив голову на кочку.

Высоко на востоке висел Риммират, а над туманной дымкой поднимался красный Бергил, как пылающий уголь. Затем ветерок унес туман, как занавес, и на краю пояса поднялся сверкающий мечник со своим сверкающим поясом. Эльфы запели. Под деревьями загорелся костер.

– Идемте! – окликнули эльфы хоббитов. – Идемте! Время танцев и веселья!

Пин сел и протер глаза. Он задрожал.

– В зале огонь, еда для голодных гостей готова, – сказал стоявший рядом эльф.

С южной стороны был прямоугольник, похожий на зал. С обеих сторон, как колонны, возвышались зеленоватые стволы деревьев, посредине горел костер, а на столе сверкали серебром и золотом факелы. Эльфы сидели вокруг костра на траве или на обломках деревьев. Несколько эльфов разносили еду и питье.

– Еда скромная, – сказали они хоббитам, – потому что мы далеко от дома. Дома мы бы угостили для приема в честь дня рождения Фродо.

Пин впоследствии с трудом мог припомнить, что он ел и пил: ему вспомнились лишь блики огня на лицах эльфов, звуки их голосов, прекрасных, как во сне. Но ему вспоминался белый хлеб, фрукты, слаще чем из садов; он налил чашку ароматного напитка, прохладного, как из источника, золотого, как летний полдень.

Сэм впоследствии не мог описать и даже рассказать самому себе, что он чувствовал в ту ночь, хотя она осталась в его памяти, как одно из главных событий в его жизни. Самое большое, что он мог сказать: «Ну, сэр, если бы я мог выращивать такие яблоки, я бы мог назвать себя садовником. А их пение проникло мне в сердце, как вы понимаете, что я хочу сказать.»

Фродо сидел, ел, пил и разговаривал с легким сердцем. Он плохо знал язык эльфов, но все же внимательно слушал. Вновь и вновь заговаривал он с обслуживающими его эльфами и благодарил их на их собственном языке. Они улыбались ему, со смехом говорили: «Это бриллиант среди хоббитов!»