Толкин читал каждое утро. Согласно «Телеграф», Оден сообщил обществу: «Он [Толкин] живет в омерзительном доме, — я вам просто передать не могу, насколько этот дом кошмарен, — и картины на стенах тоже омерзительны».]

23 февраля 1966

Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд

Дорогой Уистан!

Мне следовало ответить на твое письмо от 28 декабря еще несколько недель назад. Однако что может быть скучнее пространных оправданий собственной нерадивости? Так что скажу лишь, что со времен Рождества на мою долю выпали непосильные испытания; кроме того, в конце января я приболел (мы с женой стали первыми жертвами здешней эпидемии гриппа).

Известие о том, что ты подрядился написать про меня книгу, меня немало огорчает. Я и в самом деле возражаю, и притом очень сильно. Подобные вещи я воспринимаю как преждевременную дерзость; и поверить не могу, что их полезность способна оправдать неудовольствие и раздражение жертвы, — разве что за дело возьмется близкий друг, либо автор проконсультируется с героем (а для таких консультаций у меня в данный момент нет времени). В любом случае хотелось бы мне, чтобы с книгой такого рода подождали до тех пор, пока я не выпущу «Сильмариллион». От этой работы меня постоянно отвлекают — но ничто так не мешает, как нынешняя шумиха насчет «меня» и моей биографии.

С интересом прочел о твоем визите в «Нью-Йоркское толкиновское общество». Я получил и другие отзывы на этот счет (включая короткие выдержки в лондонской прессе). Не могу сказать, что пересказ (надо думать, искаженный) твоих замечаний или замечаний Салюса доставил мне большое удовольствие. Да позволено мне будет втиснуть в это письмо заметку насчет «Эйс-букс», поскольку я обязался сообщать «моим корреспондентам» о нынешней ситуации. В конечном счете издательство прислало мне учтивое письмо, и я подписал с ними «полюбовное соглашение» принять их добровольное предложение без всяких юридических обязательств: они выплачивают авторские из расчета 4 процентов на каждый проданный экземпляр и обещают не делать допечаток (без моего на то согласия) после того, как тираж будет распродан. После выплаты налогов мне от этого всего останется половина: сумма весьма желанная, хотя пока еще и не золотые горы.....

Очень любезно и великодушно с твоей стороны прислать мне экземпляр сборника «О доме» /*Стихотворный сборник У. X. Одена (1967); многие стихотворения, вошедшие в него, посвящены комнатам дома Одена в Вене.*/. Не стану притворяться, что во мне (ты великодушнее меня) твои произведения вызывают столь же мгновенный отклик. Однако вот что могу сказать. Я захватил книгу с собой (когда возил выздоравливающую жену к морю). И однажды вечером, собираясь уже забраться в теплую постель (около полуночи), вздумал почитать. В полтретьего ночи я осознал, что продрог, до сих пор не в постели, сижу, читаю книгу и перечитываю.

Неизменно твой,

[Копия под копирку не подписана.]

Если мое письмо к тебе от 23 февраля показалось несколько колким, должен признаться, что причиной тому — статья в «Нью-Йоркере», имеющая целью сообщить о собрании «Толкиновского общества» в Нью-Йорке и твоих замечаниях на мой счет — не говоря уже об идиотских (в тамошнем изложении) замечаниях Питера Салюса касательно очертаний Средиземья. На случай, если тебе она не попадалась, экземпляр прилагается. Эти замечания, если они переданы правильно, представляются мне настолько фантастически неуместными, что мне пришлось бы ввязаться в длительную переписку, с целью коренным образом исправить твои обо мне представления. Печально также, что массовая печать, с ее обычным уклоном в издевку, так прицепилась к твоим комментариям по поводу моего дома и картин. В отзывах английских газет они проходят главным пунктом, так что мы с женой оказались в некотором роде посмешищем.

[Ниже приведен один из многих коротких ответов, что Толкин писал на данном этапе жизни своим читателям, задающим вопросы по поводу его книг. Его характерную лаконичность любопытно сопоставить с пространными ответами первых нескольких лет после публикации «Властелина Колец».]

В мифологии, что служит фоном для моих историй, «Богов» как таковых нет. Их место занимают сущности, именуемые Валар (или Власти): сотворенные существа ангельской природы, поставленные управлять миром. Эльфы естественным образом верили в них, поскольку жили рядом с ними. Но вдаваться в подробные объяснения — значит просто-напросто задержать подготовку публикации всего этого в должном виде.

[Номер телефона Толкина по-прежнему значился в телефонной книге Оксфорда, так что «поклонники» порою докучали ему звонками.]

Большое спасибо за ваше предложение касательно моего номера телефона; я над ним подумаю. Изъять номер из телефонной книги представляется мне куда лучшей мыслью, нежели метод, к которому прибегал майор У. Г. Льюис, оберегая своего брата: он снимал трубку и говорил: «Оксфордский канализационный узел», — и повторял это каждый раз, пока не отстанут.

[Английский факультет Оксфордского университета пожелал приобрести бюст Толкина работы его снохи Фейт. В должный срок бюст был передан заказчикам и теперь стоит в библиотеке английского факультета.]

10 мая 1966

Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд

Дорогой Норман!

Я и моя сноха (скульптор) также весьма польщены тем, что факультет изъявил желание поместить мой бюст в библиотеке английского факультета на видном месте — если, конечно, по зрелом размышлении вы не решите, что украшенная легендарными сюжетами ваза была бы более уместна. С превеликим удовольствием подарю его факультету.

Мне тут пришло в голову, что гипсовый бюст довольно хрупок и его легко повредить. Потому предлагаю для преподнесения отлить его в бронзе (за мой счет). Я уже обсудил этот вопрос со скульптором: она знает, как такие вещи делаются. Отлитому в бронзе бюсту не повредят ни почести, ни оскорбления. Я сам, бывало, частенько вешал шляпу на бюст русского царя, любезно подаренный им Мертону.

Неизменно Ваш,

РОНАЛЬД.