[Некий «поклонник» собрался написать «продолжение» к «Властелину Колец»; издательство ознакомило Толкина с подробностями.]

12 декабря 1966

Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд

Дорогая мисс Хилл!

Высылаю вам в том же конверте нахальное добавление к моим горестям. Не знаю, как обстоит дело юридически; полагаю, что, поскольку на придуманные имена и названия право собственности не распространяется, закон никоим образом не препятствует этому молодому ослу опубликовать свое продолжение, если он сумеет найти издателя, с хорошей ли репутацией или сомнительной, согласного взять такую дрянь.

Я всего лишь сообщил ему, что переслал его письмо вместе с пробными образчиками вам. Думаю, что письмо в соответствующем ключе от «Аллен энд Анвин» возымеет больший эффект, нежели подписанное мною. Некогда одна молодая женщина прислала мне сходное предложение, составленное в исключительно подобострастном стиле, а когда я ответил отказом, я получил письмо самое что ни на есть ругательное.

С наилучшими пожеланиями,

искренне Ваш,

ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.

[Фостер спрашивал, нельзя ли ему взять у Толкина интервью для газеты «Скотсмен» /*Ежедневная газета консервативного направления с упором на «шотландскую» тематику, издается в Эдинбурге.*/.]

Спасибо за проявленный ко мне интерес. Однако в этом году на меня обрушилось чересчур уж много визитов и интервью. Причем удовольствия мне ни одно не доставило; и почти все — пустая трата времени, даже в том, что касается объемов продаж. Но признаю, что вашу просьбу, наверное, стоит принять к сведению. «Скотсмен» — газета в высшей степени респектабельная, а вы, я уверен, куда компетентнее кое-кого из тех интервьюеров, что спустила на меня лондонская пресса. Однако ж сейчас мне отчаянно не хватает времени, и с согласия моих издателей я решил ни при каких обстоятельствах не давать новых интервью до тех пор, пока не закончу следующую книгу [1].

1. По всей видимости, Толкин уступил, поскольку интервью Фостера с ним было опубликовано в «Скотсмене» от 25 марта 1967.

[Незадолго до того Плиммеры взяли у Толкина интервью для «Дейли телеграф мэгэзин» и теперь прислали ему черновик своей статьи. В законченном варианте статья была напечатана в номере от 22 марта 1968.]

8 февраля 1967

Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд

Уважаемые мистер и миссис Плиммер!

С вашей стороны очень любезно прислать мне экземпляр предварительного наброска вашей статьи; спасибо вам большое. Ясно, что по ходу интервью вам со мною пришлось непросто: из-за того, что говорю я слишком быстро (это врожденное и излечению не подлежит) и крайне неучтиво расхаживаю взад-вперед, и трубка, опять же... На самом деле я вовсе не хотел показаться неучтивым. У меня артрит, и, когда сидишь слишком долго, колени начинают болеть. Если во время интервью можно постоять на ногах — уже облегчение. От курения в таких случаях следовало бы воздержаться, но, как выяснилось, беседы с корреспондентами раздражают и отвлекают меня все больше, так что требуется успокоительное.

Черновик был доставлен на этот адрес за день до того, как я вернулся, надеясь вновь взяться за свою работу как таковую; а теперь вот я выкроил время им заняться. В статье есть пара моментов, которые я предпочел бы изменить, и некоторое количество неточностей и недоразумений, что, вне всякого сомнения, вкрались в текст отчасти по моей собственной вине. Среди прочих моих особенностей вы не упомянули о том, что я — педант, помешанный на точности, и даже в том, что другому покажется сущей ерундой. У меня не было времени изложить эти подробности ясно и разборчиво, так что надеюсь, что редактура и сокращение вашей статьи могут подождать день-другой. Я попытаюсь выслать свои замечания как можно раньше, чтобы вы их получили до пятницы.

Боюсь, в одном я вынужден буду вас разочаровать. Мне сообщили, что «Уикэнд телеграф» желает проиллюстрировать вашу статью фотографиями меня за работой и дома. Ни при каких обстоятельствах я не соглашусь снова фотографироваться с такой целью. Подобное вторжение в мою личную жизнь я воспринимаю как вопиющую дерзость и тратить на это время позволить себе не могу. Вызванное им раздражение потом долго дает о себе знать — куда дольше, нежели длится само вторжение. А моя работа требует сосредоточенности и душевного спокойствия.

Искренне Ваш,

ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.

[Ниже приводятся выдержки из комментариев Толкина к черновику интервью с ним, что были отосланы Шарлотте и Денису Плиммерам. Отрывки, выделенные курсивом, являются цитатами из черновика.]

Тесный гараж, который служит ему рабочим кабинетом

Да позволено мне будет заметить, «кабинетом» он никогда не именовался, разве что на домашнем жаргоне: в дни более счастливые кабинетом я располагал. Гараж оборудовали на скорую руку, когда мне пришлось освободить свой кабинет в колледже и возникла необходимость складировать куда-нибудь все то, что я мог сохранить из моей библиотеки. Большинство ценных книг с тех пор оттуда убрали, так что самое важное, что там хранится, — это ряды аккуратных папок, которыми ведает моя секретарша, работающая на полставки. Только она и пользуется регулярно этим помещением. Я сам никаких книг там в жизни не писал.....

Мой теперешний дом и его местонахождение навязаны мне силою обстоятельств: мне даже из меблировки мало что нравится. Мне здесь страшно неудобно; но о хаосе переезда и перемещения моего имущества нечего и задумываться до тех пор, пока я не выполню обусловленную договором работу. Когда и если я это сделаю, ежели я к тому времени еще буду в добром здравии, я надеюсь уехать далеко-далеко, так, чтобы новый мой адрес не появлялся ни в каких справочниках.

Если вы задаетесь вопросом, отчего я принял вас, учтивую, очаровательную пару, в этакой дыре, позвольте мне объяснить, что в моем доме нет общей гостиной; есть лишь гостиная моей жены, заставленная ее личными вещами. В «Нью-Йоркере» эта гостиная была описана крайне пренебрежительно (одним из наших визитеров) [1]; и, когда статью процитировали лондонские газеты, мы с женой стали объектом насмешек (и, что еще хуже, соболезнований). С тех пор она отказывается пускать к себе в комнату кого бы то ни было, кроме самых близких друзей. Сам я точно никого не пущу (и уж конечно, не фотографа) в свою «жилую комнату», где в обществе книг, которыми я действительно пользуюсь, и папок с неопубликованными материалами, я по большей части провожу дни, когда я дома; там-то я и пишу, насколько время позволяет.

Толкин, высокий, крепко сложенный

На самом деле, я невысок, и сложения отнюдь не крепкого. Сейчас во мне росту 5 футов 8 ? дюйма; сложения я крайне хрупкого, с характерно небольшими кистями рук. Большую часть жизни я отличался исключительной худобой и малым весом. А уже после пятидесяти обзавелся «животиком». Так оно