Она уговаривала себя, что это все неправда.
Уилл отвернулся, но тут же бросил через плечо:
— Селина, не заставляй меня делать тебе больно.
— Мне от тебя ничего не нужно, кроме того, что уже было между нами, — солгала она. — Мне не нужно от тебя обязательств, обещаний. Я хочу, чтобы мы остались друзьями.
— Друзьями? — Уилл фыркнул. — Если ты так трахаешься со всеми друзьями, то им можно только позавидовать.
На этот раз она нашла в себе силы сдвинуться с места и подойти к нему.
— В чем дело, Уилл? — услышал он обманчиво мягкий голос. — Неужели ты настолько не любишь себя, что боишься кому—то понравиться?
Он бросил на нее мрачный взгляд и зашагал прочь.
Радость, владевшая ею, мгновенно испарилась. Она вдруг почувствовала, что совершенно измучена, что ей жарко, что влажная одежда пристает к липкому телу. Ей нужен холодный душ. И отдых. Ей нужно быть подальше от него.
Джеред хлопнул себя по затылку и убил комара.
Он сидел на бревне в лесу за домом мисс Роуз уже двадцать минут, и за это время ничего не произошло. Уилл Бомонт у себя: окна его дома освещены и распахнуты, из них доносится музыка. Пару раз Джеред покидал свой наблюдательный пункт и подходил ближе, чтобы убедиться, что мисс Селины дома нет. Джеред был очень рад, что ее нет, несмотря на поздний час. Он радовался главным образом потому, что ее отсутствие действовало на нервы Билли Рею.
Ни единой живой душе, даже матери, Джеред не рассказал о своей встрече с мисс Селиной и Уиллом. Бабушка расплакалась бы, а дед, возможно, явился бы сюда и устроил скандал. А мама… Джеред горько вздохнул. Мелани пустилась бы рассказывать о том, каким красивым он был в юности, расспрашивать, говорили ли они о ней и захочет ли он ее видеть. Даже сейчас она думала бы только о себе. Джеред не знал, пробовала ли она когда—нибудь одолеть свой эгоизм.
Он прихлопнул еще одного комара.
С той встречи прошло уже три дня. Джеред без конца воспроизводил в памяти те несколько минут нечаянной встречи и не мог разобраться в своих чувствах. Почему мисс Селина оказалась в магазине вдвоем с Бомонтом? Неужели он ей нравится? Может быть, они спят вместе?
Джеред очень любил мисс Селину. Разумеется, его чувства не могли означать ничего серьезного. Она почти вдвое старше его. Как она может смотреть на такого мальчишку, как он? Джеред просто любил смотреть на мисс Селину, разговаривать с ней, быть с ней рядом. Больше он ни на что не претендовал. Считать себя ее другом — разве этого недостаточно?
А с Бомонтом их, должно быть, связывает не только дружба. Недавно Джеред услышал, как его бабушка говорит миссис Кроуфорд, соседке, что Бомонт спит с Селиной Хантер. А миссис Кроуфорд отвечала, что едва ли не все молодые женщины в городе мечтают лечь в постель с Билли Реем Бомонтом, и она не удивилась бы, если бы оказалось, что с ним спит старшая дочка Хантеров. Но только не Селина. Она слишком разумна и рассудительна, чтобы связаться с таким подонком, как Билли Рей.
Джеред подавил смешок. Неужели миссис Кроуфорд всерьез считает, что у разумных и рассудительных женщин не бывает желаний? Он своими глазами видел, как смотрел Бомонт на мисс Селину, а та как будто ничего не имела против. Да, скорее всего, она с ним спит.
Джеред не был бы разочарован, если бы у мисс Селины появился поклонник. Просто ему хотелось, чтобы этот поклонник был более достойным человеком.
Бомонт опять подошел к окну. Несомненно, он ждет возвращения мисс Селины. Может быть, они поссорились. Может быть, он нужен ей только как партнер по сексу, а сейчас она отправилась на свидание с каким—то мужчиной. И Бомонт ревнует. Джереду хотелось верить, что так оно и есть.
Он соскользнул с бревна и уселся на землю, опираясь на бревно спиной. День выдался жарким. Его мать провела в Гармонии всего сутки и уехала в Новый Орлеан в превосходном настроении. Больше всего он любил ее в такие часы, когда она по—детски радовалась жизни и ничто не могло ее расстроить. Но такие периоды в ее жизни никогда не длились долго. Что—нибудь обязательно случалось. Она напивалась; ее бросал очередной мужчина; она теряла работу — если у нее была работа. И тогда она ходила подавленная и несчастная, в любую минуту готовая расплакаться. Тогда Джеред едва выносил ее.
И все же он был рад, что ее увидел; правда, она могла бы побыть с ним и подольше. И дед с бабушкой были расстроены ее поспешным отъездом. Кроме того, она снова не взяла его с собой.
Впрочем, Джеред бы с ней не поехал. Гармония — его дом. Здесь его друзья. Здесь ему хорошо. Но он иногда думал с досадой о том, как хорошо быть нужным родной матери. Он даже вообразить не мог тот удивительный день, когда он будет ей нужен.
Его жизнь и жизнь Мелани могла бы сложиться совсем иначе, если бы Уилл Бомонт нашел в себе мужество взять на себя ответственность за своего ребенка. Он рос бы с родителями, и отец, а не дед учил бы его быть мужчиной. И мать исполняла бы тогда свой материнский долг — готовила обеды, убирала дом, лечила бы его, мать, а не бабушка. А если бы она пила, несмотря ни на что? Если бы она употребляла наркотики, от которых предостерегала его? Если бы семья не помешала ей пить, менять любовников — одним словом, губить себя?
Да, если бы Бомонт женился на Мелани, это едва ли изменило бы ее. Разве что он был бы тогда законным сыном законного отца. Брак быстро бы распался, и Мелани все равно с головой окунулась бы в удовольствия. Бомонт и в этом случае не задержался бы в Гармонии, и Джеред так или иначе остался бы на руках старых Робинсонов. Остался бы безотцовщиной.
Мальчику всегда нужен отец. Эти слова Бомонт произнес при их встрече. Уилл потерял отца еще ребенком — Джеред не раз слышал об этом. Но это еще не означает, что Бомонт знает, о чем говорит. Он как—никак жил с отцом до самой его смерти. А Джеред познакомился со своим отцом всего три дня назад. Как может быть ему нужен отец, которого никогда у него не было?
Внезапно его накрыла тень. Он не успел даже вскочить, не успел выдумать подходящего оправдания, как темная фигура склонилась над ним. Чья—то рука схватила его за ворот и рывком подняла на ноги.
— Какого черта ты здесь делаешь? — Уилл Бомонт приподнял его за шиворот, так что носки его ботинок едва касались земли. — Шпионишь за мной?
Сердце Джереда бешено колотилось, а в горле пересохло так, что он не мог глотнуть. Он до смерти испугался, но сумел это скрыть.
— А если и так? Что вы мне можете сделать? — с вызовом спросил Джеред.
Бомонт отпустил его. Теперь он твердо стоял на земле.
— Я могу позвонить шерифу и сообщить, что задержал в частном владении постороннего. Тебе известно, что будет дальше? Полицейские поднимут с постели твоего деда, и он явится за тобой. Как ты думаешь, он будет рад?
— Нет. Скорее всего, он явится сюда и пристрелит вас, — дерзко возразил Джеред.
Очень может быть, что так Джок Робинсон и поступит после того, как он спустит с Джереда семь шкур, объясняя ему, насколько он недоволен поведением единственного внука.
Джеред одернул на себе рубашку и заправил ее в джинсы. Несколько секунд они с вызовом смотрели друг на друга, но Бомонт находился в лучшем положении: его лицо скрывала тень, тогда как Джереда освещала луна.
— На Реймонда работаешь?
Бомонт вышел из тени и прислонился к стволу дерева, обвитому толстыми лианами. Ранней весной на лианах расцветали бледно—лиловые цветы, в остальное время они походили на грязные канаты.
Он стоял в непринужденной позе, как будто привык болтать по ночам в лесу с чужаками, вторгшимися без спроса на его территорию. Если справедливы слухи о нем, то он сам отлично умел вторгаться в чужие владения.
— Я по возрасту не могу работать в банке, — насмешливо отозвался Джеред. Ему вспомнился второй вопрос Уилла: «Шпионишь за мной?» Он изобразил улыбку, от души надеясь, что она выйдет хоть сколько —нибудь естественной. — Полагаю, что мистер Кендалл не очень обрадовался вашему приезду.
— Правильно. Тебе нужны деньги на колледж? Так пойди к нему. Он заплатит тебе за то, что ты