какие-то другие способы.

Виталий оживился, словно ухватившись за мои слова.

– В самом деле, – обратился он к Дане, – может быть, адвокат нам поможет? В конце концов, у него есть связи с авторитетными людьми! Может, нам обратиться к более серьезным людям? Может, они смогут воздействовать на Мансура?

Даня, помолчав, сказал:

– Но тут должна быть правильная постановка.

– Что значит – «правильная постановка»? – спросил его Виталий.

– Прежде всего, чтобы Мансуру «предъяву поставить» от авторитетных людей, она должна быть вполне законной, правомерной. – Даня взглянул на меня, как бы ища поддержки.

– Погодите, ребята, я ничего не пойму, – остановил его я. – Давайте-ка рассказывайте все по порядку!

– И в самом деле, – сказал Виталий, – нужно изложить всю историю с Мансуром. А вы тогда уже попробуете нам подсказать действительно реальный и надежный выход из создавшегося положения.

– Я не обещаю, что это будет успешный выход из положения, – помолчав, произнес я, – но выслушать вас готов. В конце концов, две головы хорошо, а три – лучше.

Мне стало любопытно, что произошло, да и достаточно жалкий и потерянный вид Виталия говорил о том, что тот в самом деле нуждается в помощи.

– Тогда мы будем рассказывать. – Виталий обратился к Дане: – Кто первый начнет, ты?

Даня пожал плечами.

– Только рассказывайте все по порядку, со всеми деталями, чтобы я смог проанализировать ситуацию и сделать правильный вывод, – сказал я.

– Хорошо, мы так и сделаем, – ответил Виталий.

Москва, 70-е годы

Сережу Мамсурова я впервые увидел в канун первомайских праздников. Тогда в наш дом, который находился в московском районе Лефортово, должны были вселиться новые жильцы. Мы с ребятами, моими ровесниками, которым было в основном по 7–9 лет, гуляли в тот день во дворе, точнее, занимались поджиганием карбида.

Мы расположились возле большой лужи посреди нашего двора и время от времени бросали в воду кусочки карбида, а после поджигали их. В арку нашего дома въехал большой «ЗИЛ» зеленого цвета, закрытый брезентовым тентом. Грузовик остановился напротив нашего подъезда.

– Смотри, Данька, – обратился ко мне мой старший приятель Колька, – новенькие приехали!

Я посмотрел в ту сторону. Действительно, из грузовой машины выпрыгнули трое солдат и стали сгружать из кузова вещи.

Вещи были нехитрые – комод, пианино, письменный и обеденный столы, несколько стульев, диван, пара кроватей. Обычная обстановка московской квартиры того времени. Необычными были только очень большой телевизор и радиоприемник. Мы с интересом наблюдали за разгрузкой.

Странным было то, что будущие жильцы в машине не приехали, за исключением одной женщины, которая сидела в кабине. На вид ей было тридцать пять—сорок лет. Она и руководила всеми работами. Вскоре мы заметили, что во двор медленно въехала черная «Волга» с оленем на капоте.

Машина остановилась рядом с грузовиком. Я заметил, что «Волга» также принадлежала военным – в номере было только две буквы, что было характерным для военных организаций.

Из нее вылезли мужчина лет сорока пяти и паренек лет девяти-одиннадцати. Это и был Сережа Мамсуров.

Сережа был покрепче нас, да и ростом на голову выше, так как был старше. Он сразу внимательно осмотрел нас, как бы оценивая каждого. Потом гордо отвернулся и пошел в сторону подъезда. Мужчина в штатском взял из багажника несколько чемоданов и портфель и направился вслед за ним.

Грузовик выехал со двора на улицу, «Волга» – за ним. Больше в этот день новых жильцов мы не видели.

Через несколько дней мы с пацанами собрались пойти на первомайскую демонстрацию.

Вдруг дверь нашего подъезда открылась, и из нее вышел наш новый жилец, Сережа Мамсуров.

С ним был его отец. На сей раз отец был одет в форму морского офицера. Сбоку висел офицерский кортик. Мы все посмотрели на кортик, но тут же перевели взгляд на Сережу. Сережа также был хорошо одет: брюки, пиджак и рубашка, застегнутая на все пуговицы. Рядом с Сергеем шла его мать.

Сережа взглянул на нас свысока, как бы говоря: вот, видите, я сын военного, капитана морского флота! А вы кто такие – дворовая шпана! Мы все почувствовали его презрение.

А однажды Сережа Мамсуров вышел во двор погулять. Тогда мы уже познакомились с ним – он впустил меня в свою квартиру, когда я убегал от взрослых пацанов. Он узнал меня, подошел ко мне почти вплотную и, наклонившись над ухом, прошептал:

– Слушай, Даня, где у вас тут надежное место есть?

– В каком смысле – «надежное»? – переспросил я.

– Где пострелять можно.

Я расширенными от удивления глазами посмотрел на него:

– Пострелять? Из чего?

– Ясно, из пистолета, – ответил Сережа. – Пойдем покажу.

– А можно ребят взять? – тихо спросил я.

– Можно, – улыбнулся Сережа.

Мы быстро пошли за двор, где находились деревянные сараи – что-то среднее между гаражами и хозблоками. Между ними было пространство, практически полностью изолированное от большого двора. Таким образом, не было видно, что здесь творилось.

Сергей внимательно осмотрелся, оценивая обстановку.

– Ну что, постреляем? – спросил он и, хитро улыбнувшись, достал из-за пазухи какой-то предмет. Это была стальная трубка с деревянной ручкой, как у настоящего пистолета. Трубка была тщательно обмотана изолентой, только в середине ее виднелась небольшая прорезь. Сергей достал из кармана спичечный коробок и стал ножичком соскабливать со спичек серу. Серу он аккуратно закладывал в трубочку. А когда он ее набил, то достал из кармана маленькую дробинку и вложил ее туда же. Затем затолкал кусочек бумаги, чтобы дробинка не вылетела.

– Ну вот, оружие готово! – весело сказал он. – Куда стрелять?

Все с удивлением смотрели на него, так как раньше такого оружия не видели.

– Поставьте вон туда консервную банку! – сказал Сергей.

Один из пацанов выполнил его просьбу. Сергей прицелился, взял коробок спичек, зажег одну и поднес огонек к отверстию в трубочке. Вспышка – и мы услышали негромкий хлопок, как от настоящего выстрела. Дробинка попала прямо в банку.

Мы рванули к банке, чтобы осмотреть ее. Пробоина была небольшая. Мой друг Коля, взяв в руки банку, сказал с вызовом:

– Это ерунда! Даже никого не убьешь таким выстрелом!

– А кого тебе нужно убить? – неожиданно спросил Сергей. – Человека?

– Зачем же человека? – опешил Коля. – Кошку, собаку, голубя, например.

– Это можно запросто сделать.

– Да ладно врать-то! – сказал Коля.

И тут Сергей посмотрел на него строгим взглядом. Я видел тогда его глаза. Это были глаза человека, который не терпел оскорблений и не мог простить того, что его назвали обманщиком.

– Ты что, считаешь, что я вру? – угрожающе переспросил Сергей.