– У подъезда его собственного дома. Вы, кстати, знаете, где он живет?

– Нет, не знаю, – покачал головой Максим.

– И убили довольно изощренным способом – накинули удавку, задушили, уже мертвого положили на асфальт перед подъездом и воткнули в задний проход острый кол. Вы знаете, что это означает?

– Нет... – чистосердечно признался Максим.

– В органах работаете и не знаете! – удивился следователь.

– Я убийствами не занимаюсь, у меня другая специфика работы, – пояснил Максим.

– Ну, тогда я объясню. Это типичный способ убийства для воровского мира. Так поступают с провинившимися воры в законе.

Максиму стало не по себе. Следователь допрашивал его еще минут пятнадцать. Максим отвечал на вопросы, на которые, по его мнению, был вправе отвечать. Неожиданно зазвонил телефон. Следователь снял трубку.

– Кто? Меня спрашивает? Пропустите, – сказал он.

Через несколько минут в дверь постучали. На пороге стоял полковник Селиверстов. За его спиной – еще два руоповца.

– Ну что, жив? – внимательно оглядев Максима, осведомился Селиверстов.

– Так точно, товарищ полковник, все в порядке, – ответил Максим.

– Что у тебя, следак, случилось? Рассказывай, – обратился полковник к следователю.

– Ничего особенно серьезного, – ответил следователь. – Убили Алексея Наседкина.

– Алексей Наседкин был нашим информатором, – сказал полковник, – а оперуполномоченный Максим Калинин непосредственно осуществлял с ним контакт. Делал он это по моему заданию.

– Да, собственно, мы к нему претензий не имеем, просто мы нашли в кармане убитого клочок бумаги с номером пейджера и думали, что его владелец может вывести нас на убийцу, – пытался оправдать поведение муровских оперативников следователь. – А я, естественно, обязан был задержанного допросить.

– Давайте подробно поговорим о нашем информаторе. Это убийство нас, между прочим, тоже очень интересует, – сказал Селиверстов.

Через полтора часа Максим вместе с полковником вышли из здания прокуратуры.

– Ну что, сыщик, – сказал Селиверстов, – струхнул немного, признайся?

– Ну, приятного, конечно, мало...

– Ничего, это даже полезно – побывать в шкуре задержанного, – Селиверстов похлопал Максима по плечу. – Давай, иди домой, отдыхай. А утром, когда придешь на работу, сразу ко мне...

На следующее утро Максим первым делом направился в кабинет Селиверстова.

– Ну что, как дела? – спросил тот, глядя на заспанного Максима.

– Вроде ничего, жив-здоров, – ответил тот. – Только вот не выспался...

– Наверное, последствия нервного стресса, – усмехнулся полковник. – Я так думаю, что это люди генерала Богдановича нас подставили, – сказал Селиверстов, меняя тему разговора и возвращаясь к событиям вчерашнего дня.

– Честно говоря, у меня тоже были такие мысли, – признался Максим.

Полковник внимательно посмотрел на Максима, но ничего не сказал.

– Как там у нас дела с досье? – после секундной паузы спросил он.

– Информация потихоньку накапливается.

– Ты подготовь мне справку по досье, сколько томов, какие связи. Вот тебе еще новая информация, – полковник протянул Максиму толстую пачку. – Введи через сканер. В последнее время ты немного отошел от работы, а ведение досье запускать нельзя!

Выйдя от начальника, Максим отправился к себе в кабинет и остаток рабочего дня вплотную занимался досье на Отари. Из полученного материала было видно, что Отари все больше и больше укреплял свои связи. Тут уже фигурировали не только чиновники московской мэрии, но и ответственные сотрудники администрации президента, генералитет МВД, многие московские предприниматели, банкиры, а также звезды эстрады. Все говорило о том, что Отари имел большие связи среди сильных мира сего.

Закончив сканировать новые данные, полученные от Селиверстова, Максим нажал на кнопку «Статистика», решив узнать, сколько у него в досье страниц. Компьютер быстро подсчитал и выдал результат. Оказалось, что на сегодняшний момент в досье насчитывалось около восемнадцати томов.

– Ничего себе! – присвистнул Максим. – Вот это объемчик!

Конечно, многие тома охватывают ранний период деятельности Отари – шестидесятые, семидесятые годы. Данные об этом периоде жизни Отари были собраны на основании показаний свидетелей. Но все же, даже исключая информацию подобного рода, это был весьма солидный материал!

Максим только решил выключить компьютер, когда в дверь постучали.

– Кто там? – спросил Максим.

– Калинин, тебя к Селиверстову срочно, – ответили из-за двери. Кому принадлежал голос, Максим определить не смог.

Он все же отключил компьютер и затем осторожно открыл дверь. За ней никого не оказалось. Максим вышел из кабинета и, заперев за собой дверь, поднялся на следующий этаж, где находился кабинет руководства. Войдя в просторную приемную, Максим направился к кабинету Селиверстова, но секретарь окликнула его:

– Извините, но вам в другую дверь! – сказала она.

– Но меня же вроде полковник Селиверстов вызывал, – удивился Максим.

– А он у руководства, – сообщила секретарь и для пущей убедительности кивнула в сторону кабинета Ушакова. Максим приоткрыл дверь.

– Разрешите? – спросил он.

– Входи! – послышался голос Ушакова.

Максим вошел. За столом сидел начальник РУОПа полковник Ушаков, рядом – Селиверстов.

– Заходи, Максим! – сказал Селиверстов. – Я как раз рассказываю про наши с тобой ночные приключения.

Максим подошел к столу. Ушаков поздоровался с ним за руку и указал на стул.

– Досье в порядок привел? – первым делом спросил он.

– Так точно, товарищ полковник, – отчеканил Максим.

– И сколько получилось?

– Очень много. По стандартным параметрам тянет на восемнадцать томов.

– Восемнадцать? – удивился Селиверстов.

– Я думаю, – вмешался Ушаков, – нужно это досье зашифровать как сверхсекретное.

– Да, это точно, – кивнул Селиверстов. – С сегодняшнего дня мы ставим нулевой допуск.

– А что это значит? – спросил Максим.

– Это значит, что к досье будут иметь допуск только три человека – начальник РУОПа, его заместитель и ты как исполнитель, – сказал Ушаков. – Больше никто допуска к твоему компьютеру не имеет.

– И даже мой непосредственный начальник? – переспросил Максим.

– Да, даже он. Вся информация рассматривается как сугубо конфиденциальная. К тому же, – улыбнулся Ушаков, – она, как стало мне известно, стоит очень больших денег. Сколько тебе Отари предложил за это досье?

– Я не знаю, товарищ полковник, – сказал Максим. – Я, честно говоря, на его писанину и внимания-то не обратил.

– Ладно, – сказал Ушаков. – Хитришь небось? – со смешком добавил он.

– Хитрит, товарищ полковник, – сказал Селиверстов. – По утверждению «наружки», после этой встречи он выглядел очень расстроенным.

– С чего это они взяли? – удивился Максим.