сомнений не вызывало. Возможно, он и в самом деле по-своему привязан ко мне, но этого слишком мало.

И я не стану думать, изменилось бы что-либо, если б я и в самом деле стала жить вместе с Шемиттом. Потому что жизнь не знает сослагательного наклонения.

Однако что размышлять? Я все для себя решила, так что довольно думать о Шемитте. В моей жизни, помимо любви, есть немало вещей, которые мне дороги. Однажды я уже объясняла это Шемитту, когда мы всерьез поссорились из-за моей работы. И вот теперь пришло время подтвердить свои слова.

Да, мне было больно. Но я переживала неизбежную тоску, зная, что и это однажды пройдет.

На этой неделе мое плановое дежурство было во вторник. Хотя, если честно, особого желания идти на работу я не испытывала. А уж выйдя на улицу и обнаружив, что снег превратился в противную подтаявшую кашу, которая хлюпала под ногами и норовила пробраться в сапоги, я и вовсе загрустила. Я люблю февраль, но не слишком люблю грязь.

Но грязь под ногами была лишь одной из мелких неприятностей этого дня.

Я сидела в консультации, с трудом удерживая невозмутимое выражение лица.

Меня просто допекли клиенты. Сегодня и в самом деле собралась редкостная подборка неприятных личностей. А уж учитывая, что у меня изначально настроение было не ахти, то теперь оно и вовсе стремилось к отметке 'не подходи — укушу'. Обычно у меня злость выражается в запредельной вежливости, но сейчас не было сил даже на это.

Ну, вот скажите мне, зачем приходить к адвокату, если ты уверен, что сам все лучше знаешь? Хочется послушать, какой ты умный и образованный? Конечно, если клиент совершенно ничего не понимает и не в состоянии уразуметь простейших вещей, то в этом мало хорошего. Однако и обратная ситуация тоже неприятна.

ОБДС — великая вещь! Нет, это не название сексуального извращения, и даже не специфический юридический термин. Это просто нежно и трепетно любимый многими клиентами (и не менее ненавидимый адвокатами) принцип 'одна бабка другой сказала'. Мол, неправильно я клиенту объясняю! Вот у его знакомой лет двадцать назад был очень похожий случай, и решили его совсем не так. И клиента не интересует, что законодательство за эти прошедшие годы не просто изменилось, а стало вообще другое! Не говоря уже о том, что схожесть этих случаев видна только на очень дилетантский взгляд, а в реальности есть множество моментов и нюансов, которые существенно меняют всю трактовку ситуации…

Попадаются также уникумы, которые презрительно хмыкают на мои объяснения и говорят, что в кодексе совсем другое читали. И приводят цитату, совершенно вырванную из контекста. Либо же банально забывают, что закон и практика его применения это совершенно разные вещи. Существуют официальные трактовки понятий и положений законов — к примеру, в постановлениях Пленума Верховного Суда. В общем, разобраться в этом кому-либо, кроме практикующих юристов, очень сложно.

В общем, как и во многих ситуациях, тут очень важна золотая середина. Граждане должны иметь четкое представление о своих правах и методах их защиты, чтобы не наломать дров, а вот детали и конкретные приемы лучше оставлять на откуп профессиональных юристов. Банально, нужно знать, в какой момент подать возражения или заявить ходатайство, не говоря уж о грамотных вопросах свидетелям и т. д. и т. п.

Впрочем, это уже из области мечты об идеальном клиенте, которая так же неосуществима, как и мечта об идеальном мужчине.

И сегодня клиенты как сговорились.

Вначале мне мамаша доказывала, что совместно приобретенная с мужем квартира должна делиться на четыре части — то есть на супругов и детей, хотя закон считает совершенно иначе. Если квартира является общей совместной собственностью супругов, то она принадлежит именно супругам, а не всем членам семьи. Кто там ей сказал противоположное, понятия не имею. На практике можно лишь немного увеличить долю жены, если с ней остаются проживать несовершеннолетние дети. Однако клиентка отказывалась поверить в такой расклад и устроила полноценный скандал с криками, что я неграмотная и беру деньги ни за что. Хорошо, хоть ей не пришло в голову заподозрить, что я действую по наущению ее драгоценного супруга!

После ухода скандальной посетительницы я выпила таблетку от головной боли, но спокойно дождаться, пока она подействует, мне не дали.

В консультацию вломилась какая-то истеричка, которая начала совать мне под нос иск и кричать, что я совсем бессовестная, раз написала такое заявление ее мужу. Нет, я все понимаю. Быть может, ее муж и в самом деле редкостный свинтус. Но причем здесь я? Я ведь не проверяю сведения, которые излагают мне клиенты — это дело суда. Я всего лишь составляю документы — со слов клиента и на основании предоставленных им доказательств. Совершенно не понимаю, какое такое преступление я при этом совершаю? Самое забавное, что женщина не отправилась выяснять отношения с мужем, который обратился в суд с этим иском, а направилась ко мне доказывать свою правоту.

С трудом выставив за дверь нервную посетительницу, я прикрыла глаза и помассировала виски. Голова болела все сильнее.

Тут в дверь снова постучали. Я чуть не застонала — честно говоря, я уже подумывала сбежать с дежурства, отговорившись срочным судебным заседанием.

Но делать было нечего, и я крикнула. — Войдите!

Дверь отворилась, и в нее бочком протиснулся весьма упитанный гном.

— Дозвольте, госпожа? — поинтересовался он.

Я, вздохнув, предложила клиенту проходить и присаживаться.

Гном уселся, пригладил бороду и степенно заговорил. — Госпожа, меня именуют Горванд Берссон, я владею магазином модной женской одежды. У меня продаются самые модные новинки, и все они отличного качества. Конечно, и цены у меня немаленькие. — Хитро усмехнулся он. — Но мой товар того стоит. И вот, извольте взглянуть, какие писульки я получил.

Гном протянул мне стопку бумаги. Я взяла заявления и быстро просмотрела. Всего заявлений набралось одиннадцать, и суть их была одинакова — заявители просили обменять товар, не подошедший им по цвету, фасону и размеру. При этом заявления были составлены вполне грамотно, не подкопаешься.

— И что мне с этим делать? У меня качественный товар, так чего же я должен его обратно принимать? — Возмущался тем временем почтенный владелец магазина.

— Скажите, а какой именно товар вам хотят вернуть? — уточнила я.

— Да разный. Платья нарядные, костюмы. — Ответствовал гном. — И вроде приличные все девушки, студентки вроде. А такое безобразие творят!

Я с трудом скрыла усмешку. По всей видимости, студентки юрфака весело отпраздновали зимние праздники в купленных эффектных нарядах, а вот теперь решили обменять красивые, но непрактичные одежды на что-то более ноское.

Формулировка заявления безукоризненна. Закон о защите прав потребителей четко говорит, что даже вполне качественный товар можно заменить в течение четырнадцати дней после приобретения, если он не подошел по цвету, фасону или размеру. Естественно, понятие 'не подошел' слишком умозрительно, чтобы продавец смог это проконтролировать. Нельзя обменять лишь определенные виды товара, которые четко установлены отдельным перечнем. Остальные же товары покупатель вправе вернуть, невзирая на то, что они вполне качественные. Для этого нужно лишь, чтобы товар не был в эксплуатации до его возврата.

В данном случае покупатели утверждали, что товар в эксплуатации не был, товарный вид и упаковка сохранены, а потому причин отказывать в просьбе о замене у продавца нет. По одежде ведь не слишком заметно, что ее раз или два надевали — разве что растяпа-покупатель посадит трудновыводимое пятно.

Об этом я и сообщила раздосадованному гному, посоветовав обдумать на будущее, каким образом прикрепить этикетки на одежде так, чтобы они были сразу заметны и притом не слишком легко удалялись и приделывались обратно. Вряд ли кто-то станет носить одежду, не снимая этикетки и ценники, а если они сняты — то продавец может отказаться заменить товар.

Клиента не слишком обрадовала такая информация, и он еще некоторое время возмущался по этому поводу.

После его ухода я сидела в консультации, мрачно размышляя о тяготах адвокатской работы.