юного царя, поддерживая его под руки. Венчание на царство совершал митрополит Казанский Ефрем.

Хор митрополичий прогремел многие лета царю. Служили молебен…

Яркое солнце ударяло в стрельчатые окна собора, заливая лучами золото, платно (одежду царя), драгоценный венец Мономахов и юное светлое лицо полуюноши, полуребенка, сознательно принявшего на себя тяжелый подвиг царствования в это смутное время на Руси.

Митрополит Ефрем благословил, осенив царя крестом, и призвал на голову избранника Божия Господнюю милость и благоволение.

Снова загремело многолетие хора, и в полном облачении юный государь вышел к народу, затопившему собою площадь. Под громовые клики восторженной радости, возвратясь в собор, юный царь обходил храм, поклоняясь праху своих предшественников, московских царей.

Торжественно завершилось коронование обедом в Грановитой палате. V

Многими царскими милостями ознаменовалось это торжество.

Князь Пожарский, которому так много обязана была Русь в тяжелое для государства время, был назван в бояре. Козьма Захарович Минин пожалован в дворянское достоинство.

Не забыл юный государь и других спасителей Руси. Всех награждал он щедрою рукою. И далекий домнинский подвиг героя-спасителя Ивана Сусанина не был забыт Михаилом. Зять варварски убитого народного героя, Богдан Сабинин, с женою и детьми, со всем их потомством, были наделены землями и освобождены от всех податей и повинностей.

Но больше всех других начинаний одна мысль, одно решение не давали покоя юному царю. В далекой Литве томился в плену его отец, митрополит Ростовский. Война, объявленная Польше, продолжалась. И только через пять лет по своем воцарении, по заключении перемирия с поляками в селе Деулине, все еще добивавшийся московского престола Владислав, юный польский король, вернул сыну-царю пленного отца.

Чудесным июньским утром возвращенный из плена Филарет увидел впервые золотые купола родного города.

На реке Пресне его встречал молодой царь со всем синклитом бояр и духовенства. Множество народа запрудило берег реки.

Подъехала тяжелая каптана с освобожденным из плена великим страдальцем…

Михаил бросился к ее дверце…

Распахнулась дверца, и маститый старец вышел из каптаны.

Прежде чем обняться и зарыдать в объятиях друг друга, отец и сын опустились на колени, движимые одним и тем же чувством, и отдали друг другу земной поклон. Отец в этом земном поклоне приветствовал царя Руси, сын — страдальца, мученика-отца…

Патриарший стол давно ожидал Филарета. Иерусалимский патриарх Феон возвел государева отца в высший духовный сан.

Вновь избранный патриарх стал называться на Руси, подобно сыну, Великим Государем и горячо помогал молодому царю в делах правления и устройства Руси…

И Русь оправилась, окрепла понемногу от прежнего разорения под этим «двоевластием» молодого доброго, отзывчивого юноши и умудренного житейским опытом старца-отца…

Тяжелые времена смуты и разоренья миновали, и ясное лучезарное солнце осветило и согрело измученную лихолетьем и смутами недавнюю страдалицу Русь…