приходилось притворяться, чтобы выжить.

Он обретал себя, жил по-настоящему, лишь когда был с Леоной.

Это было ошеломляюще. Поразительно. Вот она стоит, и от волнения у нее перехватило дыхание, но на душе – удивительно спокойно.

Леона открыла дверь и огляделась. В коридоре ни души. Она на цыпочках подошла к лестнице и стала спускаться. Пушистая ковровая дорожка заглушала ее шаги.

Леона знала, где расположена комната Истербрука. Когда экономка показывала ей дом, Леона невольно отметила это про себя и взяла на заметку, до конца не отдавая себе отчета, зачем ей это нужно. Причина этого таилась где-то в глубине ее сердца. И эта причина заставила Леону даже подсчитать количество шагов от комнаты Истербрука до ее спальни. В то время как экономка беззаботно болтала, рассказывая о доме, Леона подсчитывала шаги и запоминала расположение коридоров и дверей.

И вот наконец она с замиранием сердца толкнула дверь апартаментов Истербрука и, затаив дыхание, шагнула в темноту. Леона сразу же ощутила его присутствие. Она пристально вглядывалась в погруженные в темноту укромные уголки гостиной, пытаясь разглядеть там Кристиана.

Леона на цыпочках подошла к смежной комнате, которая, должно быть, была его спальней – оттуда струился слабый свет. Леона заглянула в приоткрытую дверь. Так же, как и ее комната, спальня Истербрука выходила окнами в сад. Шторы были раздвинуты, лунный свет заливал кровать, балдахин над ней, лепнину на потолке и старинную мебель. Кристиан лежал на кровати.

Он не спал. Он возлежал на подушках. Простыня немного сдвинулась, обнажив мускулистую грудь.

Когда Леона вошла, Кристиан даже не пошевелился. И не приветствовал ее. Он просто молча смотрел на нее, широко открыв глаза, а Леона в это время поставила свою лампу на столик.

Леона почувствовала, что Истербрук взволнован. Тогда, в Макао, когда его еще звали Эдмундом, для того чтобы замаскировать волнение, он прибегал к язвительности и сарказму.

– Я признателен вам за то, что пришли, – сказал он. Голос его звучал проникновенно и искренне.

Когда мужчина жаждет наслаждения, он, разумеется, испытывает признательность к женщине, которая ему подарит наслаждение.

Но Леона не в состоянии была анализировать, что движет сейчас Истербруком. Не осознавала, что движет сейчас ею. Уж точно не разум привел ее к Кристиану. Она пришла к нему вопреки голосу разума.

Леона понимала, что совершает ошибку, за которую ей придется дорого заплатить.

– Знаю, благоразумнее было бы решить вопрос по-другому, однако я ничего не могла с собой поделать. – Леона подошла к кровати. – Но вы должны мне кое-что пообещать.

Кристиан хранил молчание.

– Обещайте отпустить меня, когда придет время. Вы должны помочь мне завершить то, ради чего я приехала в Англию. А потом я поеду к брату. Я нужна ему. У меня есть обязанности перед семьей, такие же как у вас.

– Теперь, когда вы здесь, в моей комнате, я никуда вас не отпущу. Обещаю сделать то, о чем вы просите, но мне это будет нелегко.

– Возможно, мне тоже будет тяжело. Но мы оба знаем, что нам суждено расстаться. Я не должна забывать, кто я такая.

– Вы так прелестны при лунном свете, Леона. Задержитесь на мгновение. Дайте мне полюбоваться вами.

Леона удивилась. Что он может увидеть? Сейчас перед ним стояла не та девушка из Макао, которая, повинуясь порыву, ночью выходила в сад в тайной надежде встретить Эдмунда. Хотя тогда, как и сейчас, она была в белой ночной рубашке, с распущенными волосами.

Тогда Эдмунд ее поцеловал. Леона никогда не забудет тот поцелуй.

– Снимите рубашку.

Его слова вернули Леону к реальности и напомнили, что она больше не та девушка из Макао, что она пришла к нему ночью не только за невинным поцелуем.

Леона сняла рубашку и отвернулась к окну, стараясь скрыть смущение.

– Вы и представить себе не можете, сколько раз я представлял вас такой, как сейчас. Я будто снова вижу вас в саду в Макао. Только сейчас вы обнаженная. Ваша красота совершенна.

– Вы представляли себе девчонку. А сейчас я повзрослела.

– Вы никогда не были для меня девчонкой. В вас всегда была особая, неповторимая женственность. – Кристиан с нежностью смотрел на Леону. – Прилягте рядом со мной.

Леона исполнила его просьбу. Истербрук повернулся к ней и стал ласкать ее тело.

. – Я должен кое-что сказать вам, – прошептал Кристиан.

– О чем вы?

Кристиан поцеловал Леону. Нет, сейчас не время для объяснений.

Леона ожидала, что за этим последует взрыв неистовой страсти. Что Истербрук доведет ее до грани безумия. Но он ласкал ее медленно и бережно.

Тело Леоны жаждало большего.

– Вы слишком нетерпеливы, – тихо проговорил он. – Сегодня нам некуда торопиться. Хочу наслаждаться