– Говорят, что фиолетовые мечи лишь у этих… – Тихий хихикнул. – Та-тара-тара-там…
– В смысле? – не понял Удо. – У этих, что ли?
– Ну да.
– Чушь. Чушня полная.
Они принялись лениво спорить про Мейса Винду и его подозрительные фиолетовые повадки. Удо настаивал на непоколебимости Мейса. Тихий выражал некие сомнения.
Илья молчал. За окном продолжалась темнота. Они ехали больше получаса со скоростью около восьмидесяти и должны были уже потихоньку начать приезжать, но не приезжали.
– Где все? – Удо прилип к окну. – Не узнаю ни черта…
– Я предлагал ехать днём, – сказал Илья. – Днём хоть видно…
– Днём мы бы десять часов проторчали, – сказал Удо. – Не, правильно поехали.
– Может, это светомаскировка, – предположил Тихий. – Если есть комендантский час, должна быть и светомаскировка.
– Это не обязательно…
Удо и Тихий стали спорить про комендантский час и маскировку, Тихому было сложно противостоять авторитету Удо, проведшему в комендатуре ночь, видимо, поэтому он спросил:
– Я слышал, ты как-то работал с Винду.
– Что?
– Ну ты делал Винду. Нагуталинился, меч марганцовкой покрасил, рубище, опять же…
– За базаром приглядывай, – резко ответил Удо. – Какой я тебе Винду?!
Илья начал слегка волноваться. Раньше на этой дороге обходились без проблем. Правда, днём, когда видно…
Илья снизил скорость.
– Мне кажется, мы едем… Неправильно.
Сказал он.
– Как мы можем ехать неправильно по прямой дороге? – удивился Тихий.
– Такое часто случается, – возразил Удо.
И рассказал историю, как они однажды реконили рельсовую войну, поехали на ручной дрезине по старой ветке и умудрились свернуть не туда. Хотя, казалось бы, рельсы.
– Да на рельсах сколько хочешь не туда можно свернуть, – заметил Удо. – Рельсы – это же сплошной Мёбиус. Вспомните золото Колчака!
Илья про золото Колчака плохо помнил.
– Возможно, в темноте пропустили поворот, – негромко сказал Илья.
Удо и Тихий не услышали, споря про Колчака и его запасы.
Илья сбросил скорость до нуля, остановился.
– Ты это чего? – не понял Удо.
– Надо возвращаться.
– Куда возвращаться?
– На переход.
– Не, Илья, ты, конечно, тут всё знаешь, но ты уверен…
Илья начал разворачиваться. Правое колесо соскочило с асфальта, Илья неудачно газанул, двигатель заглох. Он тут же попытался запустить двигатель снова. Безуспешно.
– Приехали, – печально сказал Удо. – Опять толкать, что ли?
Илья промолчал.
– Мечтал быть тяни-толкаем… Ладно… – бормотал Удо. – У меня спина болит от этой толкучки…
Пешком быстрей бы добрались…
– Так что, толкать? – уныло спросил Тихий.
– Толкать-толкать.
Удо и Тихий выбрались из машины.
– На обочины не сходите! – велел Илья.
– Почему? – не понял Тихий. – Я как раз хотел сойти… Мне несколько нужно на обочину… Пик, так сказать, ник…
– Не сходить! – почти приказал Илья.
– Да почему?
Удо надул щёки, выпучил глаза, затем хлопнул по щекам ладонями, произведя громкий резкий звук.
Тихий вздрогнул.
– Слушай Илюшу, Тихорецк, он знает, что говорит.
– Понятно, – кивнул Тихий. – Буду здесь где-нибудь, окрест…
– Лучше потом, – посоветовал Удо. – А то…
Удо повторил манёвр со щеками.
– Толкайте!
Тихий закинул на плечи костистый и острый хвост и принялся толкать. Король Ночи не отставал.
Они протолкали машину метров тридцать. Илья играл сцеплением, пытаясь поймать зажигание. Поршни шелестели по цилиндрам, машина дёргалась, Чужой запинался за хвост.
На ста метрах Удо выдохся, а Тихий окончательно наступил на хвост и оторвал его. Машина не завелась. Удо хрипло курил, Тихий ругался, приматывая хвост скотчем.
Илья не знал, что делать. На всякий случай он подчистил ножом клеммы аккумулятора, проверил контакты и предохранители, попинал колесо. Мимо.
– Где мы примерно? – спросил Удо.
– Сначала мы сорок минут ехали вперёд, – тупо сказал Тихий. – Потом заглохли… и никуда не приехали. Да, где мы сейчас?
Илья посмотрел на дорогу.
Дорога терялась в конусах дальнего света, обрываясь в пятидесяти метрах в темноте.
– Где-то… Думаю, километров шестьдесят от границы.
– Лучше свет вырубить, – посоветовал Тихий. – Совсем без аккумулятора останемся.
– Это он верно, – согласился Удо. – Так всё равно ещё темнее.
Илья погасил фары.
Ночь чёрная, какие всегда бывают в сентябре, начиналась сразу за лобовым стеклом и плотно обступала «ларгус», придавливала его к асфальту. Илья подумал вдруг, что это не двигатель забарахлил, это другое – машина наткнулась на настоящую ночь и безнадёжно в ней завязла.
– И что делать? – спросил Тихий.
Деревья по сторонам дороги не проглядывались, зато звёзды висели низко и крупно. Было тихо и безветренно.
– А давайте споём, – негромко предложил Удо. – Гулять нельзя, так споём. Известную народную песню…
И тут же мерзким голосом затянул «Жертвы научной фантастики». Впрочем, слов, кроме припева, он не знал, поэтому просто ревел, высунув в окошко руку и хлопая по жести дверцы. Тихий иногда подпевал. Илья смотрел в ночь и думал, что делать.
Особых вариантов не было. Сидеть, ждать. Оставлять машину глупо и опасно. Непонятно, куда идти. Ждать. Пока кто-нибудь не поедет мимо или пока не рассветёт. Тогда ясно станет.
Певуны замолчали, видимо, тоже придавленные ночью. Молчали довольно долго.
– Смотрите! – страшным шёпотом прошептал Тихий и указал пальцем во тьму. – Смотрите, вот он! Он идёт!
– Кто?! – прошептал Удо.
– Мейс Винду! – загробным голосом произнёс Тихий.
И засмеялся.
Илья не удержался и засмеялся тоже. Через минуты к ним присоединился Удо.
– И всё же мы где? – спросил Тихий, насмеявшись.
– Мы в глубоком сентябре, – ответил Удо. – Теперь мы тоже жертвы научной фантастики… Всё по классике – свернули не туда и были расчленены и обглоданы мумитроллями…
Удо подавился и стал кашлять.
– Я
