С высоко поднятой головой она покидает комнату с торжествующей улыбкой. Люцифер дал ей задание наблюдать за мной, а я ничего и не заметила. Что это говорит о моих способностях? Я задираю подол платья и располагаю кинжал под подвязкой. Затем я в последний раз смотрю в зеркало. Я красивая. Моя красота не похожа на очарование Стар и не такая роскошная, как красота ангелов, но, несмотря на платье, я выгляжу уверенной и решительной. И это как раз то, чего я хотела. Надеюсь, ангелы не заметят моего страха за этим красивым фасадом.

Следующие полчаса я собираю те немногие вещи, которые мне принадлежат и которые позже отнесут в небесный двор, выигравший в аукционе. Затем я встаю у окна и пытаюсь успокоить себя с помощью медитационных упражнений, которым меня научила Лилит. Я закрываю глаза и представляю себе, что стою на скале. Меня окружает плеск морских волн, и я погружаюсь в бесконечную голубую глубину, утопая в ней, пока не становится совсем тихо. Я осторожно делаю вдох, и вода проникает в меня, превращая меня саму в воду.

Я стою рядом со своими подругами. Их лица выражают тот же страх, что и мое. Мать завернула меня в красную накидку и плачет. Когда мой отец Семьяса прощался со мной, по его лицу текли слезы, и я не понимаю, почему не могу остаться с ними и сражаться, как и мои братья.

Люцифер встает перед нами. Рядом с ним стоит мой отец, и я машу ему рукой. Он грустно смотрит мне в глаза.

– Мы уведем вас отсюда. Вы должны уйти из садов Эдема, покинуть свой дом. Я знаю, как тяжело это будет для вас.

Пара девочек начинает плакать. Я хочу, чтобы мой отец мной гордился, поэтому зажмуриваю глаза и подавляю подступающие слезы.

– Если мы выиграем битву, – продолжает Люцифер, – мы заберем вас домой. Но я не хочу вам лгать. Армия архангелов очень сильна. Они сделают все, чтобы победить нас. В таком случае вы станете нашим последним оружием. – Он молчит некоторое время, чтобы убедиться в том, что все девочки слушают его. – Вы нефилимы, – заговорщицки говорит он. – Вы соединяете в себе лучшее от нас, ангелов и людей. Ваши матери воспитали в вас человечность и сделали вас теми, кем вы являетесь сегодня. Ваши отцы передали вам свои знания. Вы, девочки, будете править миром, никогда не забывайте об этом. Не с помощью оружия, которым можно убивать, но с помощью ваших сердец и разума.

Теперь слезы все-таки проливаются, потому что я вспоминаю те долгие часы, когда Люцифер, Форфакс, Балам, мой отец и другие ангелы обучали нас. И теперь я боюсь, что не все запомнила. Я смотрю на свою мать Лею, которая стоит с краю и ободряюще мне кивает. Как я могу быть каким-то оружием, если я всего лишь маленькая девочка?

– Впереди вас ждут долгие мрачные годы. Годы и столетия, в течение которых люди будут пытаться отобрать у вас ваши знания. Вы должны хранить их глубоко в себе и передавать своим дочерям. Так долго, пока не наступит день нашего возвращения. Так долго, пока мы не отправимся на поиски детей ваших детей. Эти девочки, в чьих жилах даже через десять тысяч лет будет течь наша кровь, будут избраны для того, чтобы спасти этот мир.

Когда Люцифер завершает свою речь, становится очень тихо.

– С Божьей помощью, – тихо добавляет мой отец.

– С Божьей помощью, – отражается эта фраза от стен собора.

Когда я слышу стук в дверь, то прихожу в себя. Впервые видение было не сном, а будто каким-то воспоминанием. Я не всегда понимаю, кому они принадлежат, но сегодня все очевидно. Это воспоминание маленькой девочки, дочери Семьясы и Леи. Женщина, должно быть, была женой Сэма. Человеческой женой, из-за которой он поссорился со своим отцом и другими архангелами и последовал за людьми вместе с Люцифером. Уже в ранних видениях я чувствую его любовь к своей семье. Девочки, которых я увидела, – легендарные нефилимы. Маленькие девочки, несущие на себе груз огромного количества знаний, которые Люцифер передал им, понимая, что люди могут их утратить. Слово «нефилим»[2] не имело отношения к высокому росту человека: оно символизировало силу женского ума. Неудивительно, что об этом не говорилось в писаниях. Эти видения были чем-то вроде пазла. Я увижу цельную картину лишь тогда, когда разложу все ее части перед собой. Куда они увели девочек? Кто спрятал их от ангелов после того, как их матери были убиты, а отцы отправлены отбывать наказание?

Снова раздается стук, и я медленно подхожу к двери.

– Хотел увидеть тебя еще раз, – тихо говорит Алессио. – И мне нужно было передать тебе кое-что от Стар. – Он раскрывает ладонь, там лежит жемчужинка из муранского стекла.

У меня перехватывает дыхание.

Она решила подарить мне свой талисман удачи? В отверстие в жемчужине продета шелковая лента. Ради меня Стар пожертвовала своей самой ценной вещью. Эту жемчужину Феникс подарил ей после смерти нашего отца. Он тогда наверняка на лодке или вплавь отправился на остров стеклодувов или же перерыл все мастерские, чтобы найти ее, а теперь Стар дарит эту вещицу мне. Когда я надеваю украшение и прячу его под воротником своего платья, на мои глаза наворачиваются слезы.

– Я буду беречь жемчужину, – мой голос звучит хрипло. – И верну ей ее, когда все это закончится.

Алессио в последний раз обнимает меня, а затем мы вместе идем в салон, где нас ожидает Наама. Вслед за ней я покидаю покои Люцифера и шагаю по широким коридорам Дворца дожей. Стражники внимательно изучают нас. Наама смеряет их холодным взглядом. Меня она этим трюком больше не обманет. Под маской снежной королевы прячется девушка, научившаяся блестяще скрывать свое истинное «я». На самом деле у нас с ней больше общего, чем мне казалось.

Мы останавливаемся перед дверью, ведущей в гигантский зал заседаний.

– Готова? – тихо спрашивает Наама, ожидая, пока я кивну. Потом она подает ангелам-стражникам знак, что можно открывать двустворчатую дверь.

Раньше это огромное помещение было залом Консилио. Моя мать много мне о нем рассказывала. Здесь знать Венеции собиралась для того, чтобы избрать дожей. Сегодня сотни ангелов прибыли сюда для того, чтобы посмотреть на то, как нас разыгрывают на аукционе. Это отвратительно и демонстрирует все презрение ангелов к людям. Чтобы они не заметили моих чувств, я тихо и размеренно дышу и ни на кого не смотрю. Я хочу, чтобы мое лицо смешалось с