Именно поэтому сейчас, поздней осенью, когда бедный урожай с клочка плодородной земли уже убран, снег закрыл перевалы, а снежная буря четыре дня назад заперла небеса, вся Станция собралась здесь — в главном Холле. Это время года — поздняя осень, зима и ранняя весна всегда были самыми опасными для всех: когда на улице ливень или мороз, дороги развезло или засыпало, а воздушная пристань простаивает из-за гроз и снегопадов у людей появляется слишком много свободного времени на всякую ерунду. На вопросы, ответы на которые причиняют боль; на ссоры и ругань, скуку и лень.
Поэтому сейчас кто-то пьет и смеется с односельчанами, кто-то режется в карты, кто-то в двадцатый раз смотрит «Непокоренного», нашумевший прошлогодний кино-хит, танцует в противоположном углу под слишком дурацкую на взгляд Валена музыку, читает в соседнем здании… на все эти развлечения тратилось очень много денег — большую часть того, что получала Станция в качестве перевалочной базы контрабандистов.
Привычно отстранившись от ровного гула развлекающихся односельчан, староста завозился в кресле, пытаясь поудобнее устроить свое грузное тело и вновь погрузился в чтение. Этот выпуск «Голоса Короля», как и любые другие вести из цивилизованного мира, был уже изрядно потрепан и зачитан до дыр — едва ли нашелся бы человек, который не успел прочитать его хотя бы один раз. Нынешний был куда популярнее предыдущих — только вслух, всей Станции, его читали пять раз. Да и как могло быть иначе, если большая часть статей была посвящена Вейл, ближайшему к ним Королевству, а точнее — событию, что уже успели вполне официально назвать «Падением Бикона»?
О событиях такого масштаба снимали фильмы, писали книги и ставили спектакли — в них могучие Охотники противостояли безумным злодеям и, разумеется, в конце всегда спасали мир. В реальности получилось немного иначе — остановить вторжение Гримм, которому задним числом присвоили девятый уровень угрозы, безумных фавнов из Белого Клыка и сбрендившей кибер-армии Атласа удалось лишь огромной кровью, заплатив миллионами жизней. Вейл, одна из колыбелей цивилизации, лежал в руинах — оправляться от такого удара Королевство будет десятки лет.
В выпуске «Голоса» много говорилось о Вейл: о том, что Бикон, лучшую академию Охотников в мире, пришлось оставить на откуп тварям Темноты — все выжившие Охотники, даже студенты, были как воздух необходимы в столице. О постоянных боях и победах, очищенных улицах, уточнении списка погибших, гуманитарной и военной помощи из других стран — каждое, даже самое ничтожное достижение, было преподнесено как великая победа. Что ж, может, так и было — восстанавливать страну, разоренную войной не может быть простым делом.
Уделено внимание было и другим странам — Атлас, закрывший границы, официальные интервью, в которых Совет отчаянно пытался оправдаться за утрату контроля над своими роботами, ударившими в спину союзникам. Очень странно смотрелись редкие заметки из светской жизни — Вайс Шни, наследница крупнейшей энергетической компании в мире, SDC, собиралась дать свой первый после поступления в Бикон концерт, а после рассказать о Падении Бикона и ответить на все вопросы журналистов.
И, разумеется, всегда были фавны. Раса зверолюдей, обладавших теми или иными чертами животных — хвостом или дополнительной парой ушей, рогами или чешуей: в зависимости от своего животного-прототипа. Белый Клык — те, кого обвиняли в атаке на Вейл, те, кто сознательно привел в столицу Гримм и взломал армию Атласа, был радикальной организацией, состоящей именно из фавнов. Они утверждали, что делают это ради равенства, ради своего народа, притесняемого и угнетаемого, но… все статьи, которые видел Велен, говорили лишь о возрастании напряжения между фавнами и людьми: взаимные упреки и погромы, пламенные язычки ненависти, мелькающие меж тлеющих углей Войны за Права, казалось, давно оконченного и ушедшего в прошлое восстания.
Мир стоял на краю — и даже в тепле и безопасности главного холла Станции, в уютном кресле, среди друзей, вдали от центра событий Вален чувствовал ледяной холод, идущий от пропасти, перед которой замер весь Ремнант.
От газеты его отвлекла странная тишина, опустившаяся на Холл. Разговоры, смех, приглушенные добродушные ругательства — все стихло, заставляя легкомысленную музыку казаться глупой и неуместной. Опустив «Голос» на колени и проследив за взглядами односельчан, Велен без труда определил причину всего этого — по отчаянно скрипящей под слишком большим весом лестнице спускался чужак, явившийся в деревню уже, фактически, по закрытым перевалам, прорываясь сквозь снежные заносы по пояс. На спине, крепко привязанного за талию и плечи, он нес кого-то еще, закутанного в теплую шубу и шарфы так, что невозможно было разглядеть даже лица.
В сезон через Станцию проходило много очень разных людей, контрабандисты — народ пестрый. Чужак, представившийся Морроном Брауном, выделялся бы где угодно, в любой толпе даже самых неординарных людей. Он походил на вставшего на дыбы медведя — рост и размах плеч мешали проходить в двери, грубые, излишне крупные черты лица и темно-карие, почти черные глаза придавали ему диковатый вид, а два больших медвежьих уха на макушке заставляли напрягаться даже тех, кого не впечатляла эта аура угрозы, которую фавн, казалось, распространял вокруг себя, даже не замечая этого.
Фавн. Станция была исключительно человеческим поселением — и даже не по причине расизма, просто… так получилось. Вне Королевств дискриминация и притеснение фавнов была редкостью — лишь сильнейшие могли позволить себе создавать негатив, не боясь атаки Гримм. Но после Падения Бикона даже сам Вален не мог не испытывать напряжения, зная, что где-то рядом с ним находится живой фавн. Он понимал своих людей, когда их первой реакцией было запихнуть чужаков в одно из складских зданий, обычно сдаваемых в аренду, но сейчас пустующих по зимней поре. Подчиняться и жить в холодном каменном здании на отшибе, отогреть которое по такой погоде было почти невозможно, пришелец не пожелал и селяне, чувствуя себя в большинстве, попытались заставить его силой. Результатом стали сломанная рука и три челюсти, несколько вывихов и больше десятка синяков. Пару дней спустя Саймон, один из трех Стражей поселения с открытой аурой, нехотя признался Валену, что чужак, если бы захотел, легко поубивал бы их всех — всю деревню, и спокойно занял бы ратушу.
Они легко отделались — Браун попросил лишь теплую комнату в Холле, питание и даже не забыл заплатить за все это. Валену не нравилась эта история — некто, кого чужак принес с собой на спине, оказалась не просто молодой девчонкой, но тяжело раненной, причем совсем недавно —
