В тот раз она отступила, решив найти профессора Гудвич или любого другого преподавателя Бикона, Охотника или генерала, чтобы получить официальное разрешение повидаться с Вайс. Увы, когда она сделала все это, было уже слишком поздно — подругу забрал домой, в Атлас, спешно прилетевший курьерский корабль: белоснежная снежинка на борту означала, что судно принадлежит семье Шни.

Блейк упустила свой шанс и теперь единственное, что ей оставалось — это мучительно пытаться сочинить письмо, умоляя ненавидеть лишь Белый Клык, а не фавнов.

Когда в госпитале ее навестил Мор и коснулся произошедшего с Вайс — она бросилась на ее защиту, не думая ни мгновения. Тогда, умоляюще заглядывая в его темные, глубоко посаженные карие глаза, она действительно верила в то, что говорила — Вайс не враг фавнам. Однако то, о чем она ему не сказала, было последними словами, что Блейк услышала от подруги — когда вместе с Винтер заставила отступить Белый Клык, приказ, отданный Гигас Арма: "Убей их всех. Убей всех фавнов!" Стоило только закрыть глаза, как та сцена всплывала из памяти в таких ярких деталях, будто произошла только что: белое платье, измазанное в грязи, крови и саже, черная обугленная рука, прижатая к животу; белоснежные спутанные волосы, падающие на лицо, оставляя открытыми лишь губы, что повторяли одно и тоже, снова и снова.

Длинный шрам на боку уколол болью — призрачный клинок призывного рыцаря Шни едва не убил ее прямо там, лишь Проявление и спасло, меч разрубил пополам клона, а ей самой досталась лишь глубокая рана. Она ведь тоже была фавном, в конце концов. Вайс остановила рыцаря в последний момент, пощадила Блейк, и это давало надежду. Надежда — все, что у нее было.

"Но полгода назад у тебя не было и этого" — напомнила она себе.

Когда она ушла от Белого Клыка, разочаровавшись в этом пути и соратниках, все, что она унесла с собой — стыд, страх и растерянность. Отказавшись от одного пути, она вовсе не обрела волшебным образом другой — фавнов по-прежнему притесняли, и она все еще не знала, как это исправить.

Бикон и Охотники были единственным ответом, который она смогла тогда найти — чтобы не возвращаться, поджав уши, к родителям, имя которых опозорила, и сделать хоть что-то, искупить часть своих грехов.

Но, разумеется, все не могло быть так просто. По итогам вступительного экзамена она оказалась в одной команде не с кем-то там, а с Вайс Шни, дочерью Жака Шни. Блейк, буквально, родилась в Белом Клыке, еще когда тот был мирной организацией, а не радикальной группировкой — и с самого детства знала, кто главный враг всех фавнов: SDC, Праховая Компания Шни.

Сколько ночей она провела с открытыми глазами, не в силах уснуть, думая о том, что на соседней кровати спит та, кто однажды примет знамя дискриминации? Она легко могла убить ее и сбежать — никто бы и не заметил до утра.

Но она отказалась от Адама не просто так, а потому что верила — этот путь ведет в никуда. И тогда Блейк решила поступить иначе — узнать своего врага, поговорить с ним, рассказать и показать, как живут фавны и что семья Шни делает с ними. Превратить врага — в друга. У нее было четыре года, чтобы сделать это — именно столько длилось обучение в Биконе.

Первое время казалось, что Вайс именно та, кем кажется — настоящая дочь своего отца, холодная, высокомерная, поверхностная и… да, злая. Она не сошлась близко ни с кем из своей команды, несмотря на все усилия Руби Роуз, назначенной лидером, и ее сестры — Янг Сяо Лонг. Всегда в стороне, с презрительной маской превосходства, она не подпускала никого. Блейк почти сдалась — и бессонные ночи, полные сомнений и мыслей о том, что казалось единственным выходом, вернулись. Забываясь под утро коротким беспокойным сном, она видела Адама: презрительно кривя губы, он говорил ей, что она предала его не потому, что его путь неправильный, просто она слишком слаба, чтобы пройти по нему. На следующую ночь в ее сны приходил Мор — но обвинения оставались те же.

И все же на деле маска была именно маской, а не настоящим лицом. Они смогли найти общий язык, даже несмотря на то, что Вайс в конце концов узнала, кем Блейк была раньше, стали подругами… Какое-то время казалось, что она действительно сможет достичь цели — чем дальше, тем больше наследница зависала в размышлениях и задавала правильные вопросы… а потом произошло именно то, чего она и боялась, из-за чего ушла от Адама — ненависть пришла на место разуму, месть заменила собой равенство, и страдали от этого в первую очередь невинные: Вайс и миллионы других, кто погибли в огне Битвы за Вейл.

Из раздумий ее вывела резанувшая тонкий кошачий слух мелодия губной гармошки. Несмотря на непривычный инструмент (обычно эту песню пели под гитару), девушка без труда узнала ее. Аккуратно свернув лист вчетверо, она положила его в карман светло-серой куртки, висевшей на спинке стула — она вернется к нему после. Сейчас у нее были дела поважнее.

Сегодня сороковой день, в конце-то концов…

Встав на ноги, она ненадолго замерла, решая, стоит ли брать с собой оружие, но очень быстро решила, что позволила спокойной, похожей на мечту жизни в Биконе непозволительно расслабить себя. Она в Темных Землях — здесь всегда нужно быть готовой защитить себя. Широкие, остро заточенные с одного края ножны, что сами по себе были оружием, заняли место на поясе; обычно она предпочитала носить клинок за спиной, но в быту это было не очень удобно.

Прошлой ночью им повезло — метель застала недалеко от деревни на старом сухопутном маршруте, и они успели до темноты занять место в гостинице, существующей как раз для таких вот путешественников. Ранняя зима — период затишья в торговой жизни Темных Земель, даже воздушное сообщение, основной вид транспорта в Ремнанте, почти умирало до весны. Только поэтому они смогли снять себе две отдельные комнаты.

Без стука открыв дверь и переступив порог, она присела на стул у кровати. На тумбочке рядом уже стояла бутылка крепкого коньяка и четыре маленькие стопочки. Прикрыв глаза, Блейк вслушалась в знакомо-непривычное звучание гармошки… и неожиданно для себя начала подпевать:

— Нагадала нам С удьба придорожный кабак

Кто зд есь друг, а кто враг, теперь по ди разбери!

Кто бы думать посмел, что все закончится так?

Да вот за дверью метель и не уйдешь до зари.

Не Адам написал