– Дети Ноя… – пробормотал мальчишка. – Дети Ноя…
– Конечно! – Патриарх от восторга хлопнул себя по коленям. – Ты понимать должен – с их беспросветной жизнью, когда даже баб на всех не хватает, проходится козами обходиться, а из развлечений – те же козы, да молитвы. Поневоле с ума сдвинешься. Вот и понабежали, понаехали. А что нужно тому кусочку божественного кода, который вы столь неосторожно у меня на лбу оставили? Взломать защиту – раз плюнуть! Да они и рады! Посмотри, как бодро строят! – Патриарх ткнул посохом в строителей Вавилонской башни.
– Что ты хочешь, Каин? – устало спросил Отрок.
– Ничего, – патриарх пожал плечами. – Я всего добьюсь сам. Немного осталось. Дай только время, и сами не узнаете мироздание. Хватит халтурой заниматься. Я ведь в курсе – Батя окончательно в своих квантах и суперструнах запутался. Такого наворотил, Троица сообща не разберется. Не можешь понять – упрости. Вот я сделаю проще…
Патриарх не успел договорить. Отрок шагнул к нему, положил ладонь на чело, как раз туда, где сверкали закорючки каиновой печати истинного кода. Затем так же быстро отступил, спрятав руки за спиной. Каин покачнулся, оперся на посох, обвис на нем, словно из тела выпустили воздух.
– Что… что ты… – язык еле ворочался. А вот с башней происходило страшное. Стройные линии кода стали перемежаться непонятными значками, закорючками.
Башня раскачивалась с возрастающей амплитудой.
– Смешение языков программирования, – пояснил Отрок, словно это было важно – в последний момент объяснить Каину произошедшее. – Отныне ты лишён истинного языка, но взамен получаешь возможность изобрести хоть тысячу новых. Назови их как пожелаешь – фортран, паскаль, пиэль, си, ассемблер, свифт – не суть.
Каин посмотрел на башню – от ее вершины отделялись крохотные фигурки строителей и летели вниз, словно падающие звезды. Но где-то там, на самом кончике внезапно вспыхнула ослепительная звезда, растворив окутывающий Вавилон вечный сумрак. И патриарх засмеялся, ощутив на лице первые капли воды. Но на дождь это не походило. Вода просачивалась отовсюду, из каждой точки пространства, из ничего вспухали крохотные капли и сливались в более крупные, чтобы пролиться на землю.
Отрок растерянно оглядывался, сам не понимая происходящее.
Патриарх говорил, но Отрок не мог разобрать. Ему казалось – Каин вещает сразу на тысячах наречий, каждое из которых ему, конечно же, известно, но все вместе они не складывались в нечто вразумительное.
Когда вода поднялась ему по пояс, Отрок счел за благо удалиться.
Лог 010. Ноев бэкап
Ной стоял опершись на перила верхней палубы ковчега и смотрел в окружающую водную гладь. Судно, больше похожее на огромное яйцо со срезанной верхушкой, не обладало никакими мореходными качествами, да и куда плыть, когда кругом одно и то же – вода, вода, вода? Лишь там, глубоко на дне, сквозь сумрачную толщу еще можно разглядеть какие-то постройки, сложенные из колоссальных глыб. Впрочем, Ной не был уверен, что это действительно постройки, а не игра божественных сил выветривания. Ходили слухи, будто цивилизация Каина-братоубийцы достигла столь неимоверных высот развития, что бросила вызов Троице, вознамерившись соорудить башню до неба, дабы взойти на фирмамент подобно богам. Может, это и есть остатки разрушенной башни?
Из крошечной червоточины выполз жучок и пополз по перилам. Ной машинально придавил его пальцем, ощутив хруст хитина.
– А как же каждой твари по паре? – поинтересовался кто-то.
– Они тут кишмя кишат, – машинально ответил Ной. – Дерево с червоточинами попалось… – и вдруг осознал что говорит с сидящим на перилах голубем – неимоверно крупным и встопорщенным, будто только что дрался за зерно. Ной сунул руку в мешочек, висевший на поясе, зачерпнул овса и рассыпал по перилам. – Цыпа-цыпа-цыпа…
Голубь не возражал, склюнул пару зернышек, глотнул водицы из углубления, где она собралась крохотной лужицей. И продолжил:
– Дидос атака на сервер Каина прошла успешно. Отрок устроил им такое смешение языков, отчего весь их фаейрвол рухнул, даже бэкапа не успел сделать. Но поскольку Батя самолично обещал Каину его не трогать… – голубь передернулся, еще больше встопорщил перья. – Пришлось делать хард резет, а с этими дисками сам понимаешь – ошибки неизбежны. Поэтому и решили подстраховаться – перезагрузиться в безопасном режиме, отключив все модули эмуляции.
Ной запустил пальцы в шевелюру, нечесаную со времен начала хард резета, как голубь на допотопном языке назвал всемирный потоп, несколько раз дернул. Но переспросить посланника небес не решился. Вряд ли тот сможет объяснить ему, потомственному козопасу, хоть как-то понятнее. Но голубь продолжал:
– Ну, а вас с каждой тварью по паре пришлось в эту флэшку запихнуть… Та еще работенка, доложу я тебе, Ной! Информацию по живому резали. Не всё поместилось, эх. Особенно допотопных чудищ жалко, динозавров, да?
– Да, – покорно согласился Ной с посланником небес, одновременно про себя вознося молитву тому, кто решил с этими чудищами покончить. Ной боялся их до дрожи. – А когда…
– Потоп кончится? – догадался голубь. – Ну… тут… понимаешь… – он замялся. – Хард резет дело такое, его ведь для Страшного суда резервировали, никто и не знал, что придется систему перезапускать. Я ведь поэтому здесь, с тобой, в этой флэшке прохлаждаюсь, урезанный до невозможности… – перья создания встопорщились еще сильнее, и он с остервенением попытался склюнуть очередного жучка, а точнее их вереницу, появившуюся из множества крошечных отверстий. – Вот ведь… твари по паре…
Ковчег вдруг качнулся, словно наткнувшись на что-то. Ной ухватился за перила. Голубь перелетел ему на плечо. Вцепился клювом в торчащую из-под патл мочку уха. Тем временем ковчег перевалился на другую сторону. Сваленные на палубе вещи, по большей части хозяйственный скарб, брошенный второпях, когда волны потопа уже заливали жилища, и с тех пор так и не закрепленные, с жутким скрипом поползли в сторону Ноя, угрожая столкнуть его в океан.
– Что это? – Ной дернул головой, пытаясь высвободить мочку уха из клюва голубя.
– Об этом я тебя хотел спросить, – пробормотал голубь. – У меня сейчас ни всеведения, ни всетерпения… говорю же – урезали так, даже внешний вид пришлось заимствовать… глупая птица!
Крен увеличивался. Корабль терял остойчивость, с нижних палуб доносился шум, звериные голоса – обозленные, испуганные, жалостливые. Распахнулась дверь палубной надстройки, оттуда появилось покрасневшее лицо Хама:
– Батя! Вода на нижнем уровне! Помпы не справляются!
Ной резким движением согнал голубя с плеча:
– Возьми пару слонов с третьей палубы… и мамонтов – с четвертой. Пусть хоботами откачивают.
– Не получится, батя! Доски прогнили, эти тварюги провалятся сквозь обшивку, да еще пробоин наделают. Я
