– Понимаешь, бр-рат, мы слишком мало знаем о тех исчезнувших цивилизациях. Но хуже всего, мы считаем их пр-римитивными, не достигшими того ур-ровня р-развития, котор-рого достигли совр-ременные люди. Мы легкомысленно считаем, что у них нечему учиться.
– Разве не так? – пожал плечами Карик. – У нас воздухолеты, струноходы, пушки, танки. Мы знаем больше. Например, что никакого бога нет, а они ведь поклонялись всяким там. А коммунизм! Ими царь правил, бояре угнетали простой народ, и никто не догадывался, что можно построить коммунизм.
– Все это так, – улыбнулся Иван Антипович. – Но смотр-ри – за последние несколько тысяч лет ар-реал обитания человечества значительно сдвинулся на север-р. Мы больше не живем в местах р-развития великих цивилизаций др-ревности.
– На севере лучше, – искренне сказал Карик. – Да и попробовали бы они жить на севере – враз замерзли!
– Пр-равильно говор-ришь, бр-рат. Замер-рзли. Не имели они таких технических ср-редств, такого ур-ровня научных знаний, чтобы пр-ротивостоять низким темпер-ратурам, возделывать почву в условиях мер-рзлоты. Поэтому шли др-ругим путем, – Иван Антипович глубоко затянулся и выпустил густой дым.
– Каким? – спросил Карик.
– Они пр-рир-ручили ящер-ров. Тепер-рь мы можем это утвер-рждать с фактами на руках. Вот, посмотр-ри, – Иван Антипович протянул ему пухлую тетрадь. – Это мой жур-рнал р-раскопок, куда зар-рисовываю все, что находим.
Карик взял тетрадь. Среди аккуратных строчек имелись мастерски сделанные тонким пером рисунки чего-то округлого, на чем были изображены ящеры и люди. Люди ехали на ящерах, люди летали на ящерах, а на одном из рисунков изображалась битва между людьми, оседлавших каких-то рогатых, шипастых ящеров.
– Это большие базальтовые камни с пр-рор-резанными на них сюжетами из жизни цивилизации, котор-рая существовала в Гоби, – объяснил Иван Антипович. – Видишь, люди в те вр-ремена все же сумели пр-рир-ручить ящер-ров, заставить их служить человеку.
– И как же, по вашему, древние приручали ящеров? Дрессировали? Как в цирке? – усмехнулся подошедший дядя Коля и заставший часть рассказа Ивана Антиповича.
– Ящер-ры не поддаются др-рессуре, – сказал Иван Антипович. – Но у них имеется кое-что другое. То, что есть у их близких р-родственников – птиц, а также у р-ряда высших животных, и даже у человека.
– Что это? – спросил Карик.
– Запечатление, – сказал Иван Антипович. – Способность запечатлевать пер-рвого увиденного в качестве своей матери. Вылупившиеся утята, если увидят пер-рвым человека, а не утку, которая их высиживала, будут повсюду следовать за ним.
– Следовать – еще не подчиняться, – заметил тоже проснувшийся дядя Коля.
– Согласен. Но я говор-рю о более сложной вещи, чем запечатление у птиц. Пр-редставьте, что люди некогда обладали способностью чер-рез более р-развитую фор-рму запечатления повелевать ящер-рами. Возможно, это был р-редкий дар-р, но, возможно, он сохр-ранился и в нас, только мы не имеем знаний, как его р-развивать и использовать на пр-рактике. Необходимы научные исследования психических возможностей взаимодействия людей и ящер-ров. Человеческий р-разум – могучая пр-реобразующая сила.
– У нас в Братске я несколько раз слышал что-то вроде местной легенды о чукочах, – сказал дядя Коля. – Вроде живет в тайге некий народ, называемый чукочами, который издревле использует ящеров как домашний скот. Пасет его, доит, питается, разъезжает.
– Очень интересно! – встрепенулся Иван Антипович. – И насколько обоснованны эти легенды? Кто-то видел этих чукочей? Вступал с ними в контакт?
– В том-то и дело, что нет, – развел руками дядя Коля.
Холод наступаетПредпоследний день пути клонился к закату. Стало холоднее, и Карик усиленно потирал голые предплечья и кутался в одеяло.
– Мы слишком р-расточительны, Николай, – сказал Иван Антипович, входя в купе и продолжая разговор с дядей Колей, который они, видимо, начали еще на платформе. – Значительную часть р-ресур-рсов тр-ратим впустую. Изменение климата, конечно, величайшее достижение человеческого р-разума, но р-ради чего мы это делаем? И какой ценой? Вот твои чукочи не выходят у меня из головы…
– Ради чего? – прервал его дядя Коля, сгрузил на столик свертки и принялся их разворачивать. Запахло так вкусно, что Карик сглотнул слюну. – Вот хотя бы ради него. И других таких же мальчишек и девчонок, которые всю жизнь прожили где-нибудь за Полярным кругом, на Шпицбергене, Таймыре и юг видели только в кино или на картинках. Давай, налетай, – кивнул он Карику.
Карик захрумкал малосольным огурцом.
Иван Антипович одобрительно улыбнулся.
– Но не находишь пар-радоксальным, что р-ради пр-родвижения на юг мы вынуждены тащить за собой север-р?
– Нахожу, – сказал дядя Коля. – Но на то вы и ученые, чтобы найти и предложить наилучший выход из ситуации. Двести миллионов советских людей не могут продолжать тесниться в узкой полярной полосе, тогда как не освоены Сибирь, Дальний Восток, Европа. Эра Общежития должна закончиться.
– Лучше бы они все вымерли, – встрял Карик, уплетая вареную рассыпчатую картошку, вкуснее которой ничего не едал. – Нам в школе на уроке биологии рассказывали, что много миллионов лет назад вымирали целые виды животных, а вот ящеры – нет.
– Экий ты, бр-рат, кр-ровожадец, – Иван Антипович отложил недоеденную картошку и посмотрел в окно, где струнная эстакада сближалась с решетчатыми фермами погодной установки. – Вымр-ри ящер-ры миллионы лет назад, как ты говор-ришь, то и человека, возможно, не было. Тр-руд создал из обезьяны человека. Тр-руд и бор-рьба за существование. Во-втор-рых, как могло бы случиться столь массовое вымир-рание? Понадобилась бы катастр-рофа планетар-рного масштаба, и она бы пор-родила стр-релу Ар-римана, котор-рая пор-разила и наших пр-редков – гоминид.
Карик мало что понял, но переспрашивать постеснялся.
Струноход тем временем набирал скорость, и Карик придвинулся поближе к окну. И там, внизу под эстакадой, он увидел такое, что чуть не подавился огурцом, а когда прокашлялся, то крикнул:
– Смотрите! Смотрите!
Широкий, могучий поток неторопливо двигался через чахлый лес. Кое-где еще торчали деревья, голые, без листвы, будто посреди лета их внезапно застало ледяное дыхание зимы, а между ними шли и шли ящеры. Были среди них похожие на шипастые шишки, двуногие с потешными утиными клювами, а так же гиганты с массивными телами и такими длинными шеями, что казалось подними кто-то из них голову, то сможет заглянуть в проезжающий струноход.
– Кр-рышеящер-ры, утконосы, бр-роненосцы, – определил Иван Антипович.
Один из ящеров потянулся к верхушке голого дерева, ухватил ветки, потянул, отчего дерево выгнулось, но тут же отпустил, широко разинув пустую пасть. Карику показалось, что он обиженно заревел.
– Куда они? – спросил Карик.
– Мигр-рир-руют, – объяснил Иван Антипович. – Уходят туда, где теплее, где сохр-ранились лиственные леса, необходимые для пр-ропитания.
– Освобождают место для человека, – сказал дядя Коля.
– А они не сломают эстакаду? – Карик опасливо разглядывал крышеящеров.
– Не боись, – подмигнул дядя Коля. – Не сломают. Что человек построил, то на века.
Карик заметил, что Иван Антипович стал еще задумчивее, отодвинул от себя картошку и огурцы,
