Тонкие, сухие губы смотрителя растянулись в торжествующей усмешке.

– Бесполезно! – сказал он. – Вы уже проиграли. Заряд был активирован несколько часов назад. Осталось лишь включить начало отсчета. По инструкции, в том случае, если Центр управления захвачен или смотритель выведен из строя, отсчет начинается немедленно. А сделать это можно с любого из четырех резервных пультов…

Он повел вокруг взглядом и вновь улыбнулся.

– Я не сомневался… Взгляните на табло: кто-то уже сделал это! Среди нас немало тех, кто до конца верен Учению. Всем вам осталось жить не более часа. И мне тоже… но это не имеет никакого значения.

Темное табло посреди стены действительно ожило. Вспыхнувшие на нем цифры неторопливо менялись, показывая истечение оставшихся минут до взрыва.

– Я не хочу умирать! – закричал один из техников, к нему тут же присоединился еще один голос и еще один. – Выпустите нас отсюда!

Марк растерялся. Он видел, что Калеб и Санди охвачены тем же чувством. Лодд не лгал, Марк понимал это и без помощи Санди. За оставшееся время им вряд ли удастся эвакуировать с рудника сотни пленников. А потом он понял, что и сами они возможно не сумеют спастись, потому что массивная дверь дрогнула от удара снаружи: солдаты города Истинный Свет, следуя приказу смотрителя, пытались прорваться внутрь. Марк шагнул к пульту и включил громкую связь.

– Включен обратный отсчет ядерного заряда. Через пятьдесят девять минут произойдет взрыв, – сказал он, склонившись над микрофоном. – Уходите немедленно, если хотите выжить.

В дверь стукнули еще пару раз, потом удары прекратились. Один из техников рванулся вперед. Калеб вскинул оружие, но тот не обратил на это внимания.

– Я знаю, где находится бомба! – отчаянно выкрикнул техник. – Вы можете успеть…

– Жалкий слизняк, – с отвращением прошамкал Лодд, а потом отчего-то торжествующе захохотал. – Но его предательство бесполезно! Никто не сумеет туда попасть, вы все равно не успеете…

Марк мчался по лабиринту, а в мозгу его неумолчно щелкал внутренний хронометр, отсчитывая убегающие секунды. Он отправился один, потому что, увидев раскрытый техником маршрут, понял, что никто из его товарищей не сумеет его преодолеть. Только Марк был способен совершить это, если ему повезет, если он успеет… Сейчас все решала скорость. И лишь одно обнадеживало Марка: он уже был в том месте, куда должен был попасть. Он уже проходил этот маршрут, почти весь, вплоть до завершающего отрезка.

Прошло девятнадцать минут. Марк переходил с яруса на ярус, опускаясь все ниже в недра горы. Он не пытался вспоминать эти ходы и штольни, он просто точно следовал увиденной и намертво отпечатавшейся в мозгу схеме, которую техник вывел на экран компьютера…

Марк в очередной раз скатился вниз и оказался перед знакомым бруствером осыпи, испытав радость от осознания того, что прошел путь безошибочно. Марк преодолел бруствер и услышал шум подземной реки. Через десяток шагов он оказался на берегу потока. Двадцать шесть минут…

Марк прикрыл глаза, восстанавливая начертанную компьютером схему. Через сотню метров бега под скалой поток вынырнет в такую же пещеру. Из нее нужно подняться наверх, где в выдолбленной камере находится бомба. Чтобы разрядить устройство, Марку понадобится не менее пяти минут. Он должен успеть…

Разумеется, бомба попала туда вовсе не тем путем, которым шел сейчас Марк. Ее опустили в камеру, пробив скважину с верхнего яруса, которую потом наглухо зацементировали. Чтобы добраться до бомбы сверху, даже используя все оснащение, которым располагал десант, потребовалось бы несколько часов. Путь к бомбе по подземной реке был непреодолим для обычного человека – именно поэтому предательство подчиненного не слишком расстроило Лодда. Он не учел лишь того, что Марка не следовало относить к обычным людям. Тридцать одна минута…

Марк провентилировал легкие, сделал глубокий вдох и погрузился в воду. Поток подхватил его и небрежно швырнул вперед. Марк едва успел принять нужное положение, чтобы проскочить через горловину подземного канала. Укрепленный на голове Марка фонарь выхватывал каких-то полтора-два метра пространства, поток же мчался в каменной трубе с невероятной скоростью, и Марк заметил препятствие лишь за доли секунды до столкновения. В этом месте поток совершал поворот, Марка безжалостно швырнуло на стену. Удар сорвал фонарь, который тут же утащила вода. Марка окружил непроницаемый мрак. Его вновь обо что-то стукнуло, потянуло и бросило куда-то вниз, пояс с инструментами зацепился о невидимый каменный клык, Марк рванулся раз, другой, а потом его руки без участия мозга, подчиняясь лишь инстинкту выживания, расстегнули застежку…

Он плыл вперед, изредка касаясь гладких, веками отполированных водой стен и пытался подавить подступающий ужас, осознав, что может просто не увидеть в темноте места выхода. Марк почувствовал признаки удушья. Сколько он уже пробыл под водой? Марк не знал. Внутренние часы дали сбой. Нет, прошло слишком мало времени, это просто паника, убеждал себя Марк. Его снова сильно ударило о стену, закружило и Марк ощутил, что потерял ощущение верха и низа. Вот это было действительно страшно. Он растопырил руки и ноги, пытаясь упереться в стенки узкого канала. Поток неумолимо тащил Марка вперед, но скорость удалось снизить, и это позволило Марку восстановить ориентацию. Но кислорода в крови оставалось все меньше, тоненький звон в ушах превратился в рев сирены, в висках гулко пульсировала кровь, Марк вновь отдался на волю течения, помогая ему из последних сил. А потом, когда он был уже на пределе возможного, вода выбросила Марка на поверхность.

Марк жадно глотал воздух, пытаясь сориентироваться в темноте. Он услышал приближающийся шум – там впереди река готовилась вновь нырнуть в подземелье, откуда Марку выхода уже не найти никогда. Чувствуя, как от напряжения лопаются мышцы, Марк рванулся поперек течения и удивился, что спасительный берег оказался так близко.

Он выполз на камень, унимая дрожь, рожденную вовсе не холодом. Тут же вскочил и отчетливо понял, что проиграл. В темноте, без инструментов ему ничего не удастся сделать. Через пятнадцать-двадцать минут Марк превратится в пар вместе со всеми пленниками Рудной горы… Нет, он не собирался сдаваться, пока оставался хоть малейший шанс. Свои последние минуты он проведет, сражаясь до конца.

Марк продвигался вдоль стены настолько быстро, насколько мог, лихорадочно шаря руками в поисках хода, который видел на схеме. В какой-то момент рука провалилась в пустоту, Марк заполз в открывшуюся щель и принялся карабкаться вверх. Ход поднимался слишком круто, нога соскользнула, и Марк с отчаянным возгласом вывалился из дыры на берег подземной реки. Тут же вскочил на ноги и начал карабкаться опять. Все бесполезно, ничего уже нельзя было сделать, он чувствовал, как истекают последние минуты. Сколько их еще осталось? Пять? Десять?

Он поднял голову и различил над собой слабое