Шесть недель ему накладывали повязки из волос нимф, предоставляя лучшие медицинские средства, которые Градув только мог предложить, и это время было кошмаром наяву. Лишенные кожного покрова и сгоревшие до кости кончики двух пальцев пришлось ампутировать. То, что осталось от его руки, поблескивало багряно-красным, и по мере того как Лукаш выздоравливал, рука уменьшалась в размерах, словно постепенно усыхала.

И это была его левая рука…

Его боевая рука. Рука, которая была ему нужна. Теперь она напоминала воск, оставленный у огня: расплавившийся и превратившийся в нелепое подобие человеческой руки.

Лукаш ненавидел свою руку. Он не мог смотреть на нее и не хотел, чтобы ее видели другие. Его и так преследовали фотографии, сделанные в тот день, когда он сражался с апофисом. На каждом снимке Лукаш выглядел изможденным и растерянным. Хвала небесам, ему хватило ума спрятать покалеченную руку под плащом.

Произошедшее не должно было его удивлять. Каждый драконоборец рано или поздно получал какое-нибудь увечье. По крайней мере апофис не повредил ему лицо: Михалу и Эльяшу повезло меньше. Но в конце концов, их раны и повреждения ничего не значили. Они закончили так же, как и все Волчьи Лорды: поглощенные лесом, истерзанные проклятым драконом… Мертвые хотя бы не чувствуют боль. Это ноша живых.

Становилось все темнее. Деревья все плотнее сплетались ветвями. Тут и там на земле виднелись лужицы с коричневатой, сладко пахнущей водой. Над ухом жужжали мухи, и Крул скрипел зубами об удила – помимо этого, все было тихо. Может, солнце уже садится.

Или хуже: он заблудился.

– Полегче, парень, – Лукаш потянул за поводья.

Черная лошадь остановилась. В тусклом свете казалось, что серебряные рога на уздечке словно светятся. Лукаш достал из-за пазухи маленькую записную книжку в кожаной обложке и, облокотившись на шею Крула, открыл ее тем, что осталось от пальцев на левой руке.

Он осторожно переворачивал страницы, покрытые пятнами от чая, и морщился каждый раз, когда они шуршали в тишине. Большинство страниц было исписано аккуратным, изящным почерком, но иногда попадались нарисованные от руки карты и иллюстрации. Почти все в этой книжке принадлежало перу Францишека, но некоторые иллюстрации сделал Ярек – перед тем как исчез, конечно. Лукаш улыбнулся. Если Францишек слыл ученым в семье, то Ярек точно был художником.

Лукаш не мог прочесть эти записи, но они странным образом приносили ему утешение. Уже в который раз он пожалел, что не слушал Францишека, когда тот пытался научить младшего брата грамоте.

– Почему ты покинул меня? – пробормотал он. Крул повел ухом, прислушиваясь к словам хозяина. – Почему ты оставил меня, когда я так в тебе нуждался?

Он продолжил переворачивать страницы. Францишек рассказал бы, как убить апофиса. Он бы тщательно подготовился, исследовал каждую библиотеку Градува, и на это ушли бы недели, но в конце концов работа была бы сделана. Лукаш все равно бы получил свою дозу адреналина.

И сейчас у него была бы полноценная, здоровая рука.

Но Францишек ушел. Он сделал то же самое, что и все остальные братья: пробормотал какую-то чушь насчет гор и возвращения домой, а затем ушел. Брат сказал кое-что еще, и после этих слов желудок Лукаша выворачивался наизнанку от чувства вины.

Наконец он нашел нужную страницу. На ней была изображена карта страны, но не такая детализированная и проработанная, как та, что показывал профессор Бьелеч. Никаких рисунков с драконами и красивого, каллиграфического текста. Какое-то время Лукаш внимательно изучал карту.

Лукаш отправился на север от Градува, вдоль недостроенной железной дороги, время от времени уточняя направление у строительных бригад. Должно быть, это выглядело нелепо: Волчий Лорд на боевом коне с рогами, который пытается докричаться до удивленного рабочего среди грохочущих двигателей.

Он не хотел заходить в лес и оттягивал этот момент так долго, как только мог. Границы королевства Каменья расширялись вот уже двадцать лет, и отнюдь не благодаря завоеваниям: казалось, лес разрастался все больше, и чем ближе он приближался к городам – тем быстрее они пустели. На ночь Лукаш остановился в заброшенной деревне, откуда уже виднелась темная полоска леса. Невиданное зло таилось в лесной темноте, и даже звезды потускнели. На всякий случай Лукаш завел Крула в дом и остался спать на скромной, маленькой кухне, направив винтовку дулом к двери.

На следующее утро он вошел в лес.

Некому было его остановить. Не то чтобы все забыли про Каменья: люди скорее предпочитали просто не брать их во внимание. Кроме того, Велона была необычной страной, где большинство внутренних границ считались неофициальными. Центральное управление находилось в Градуве, а решения принимали король Никодим и его парламент, но при этом страна была разделена на маленькие провинции, которые тоже имели право голоса. Эти провинции часто называли «королевствами», а во главе стояли местные короли: чаще всего они были потомками средневековых вождей, полководцев Великой Войны, живших еще в те времена, когда страну постоянно раздирали междоусобные войны.

В прошлом Зал Смокуви был последней независимой территорией страны.

– Ладно, – сказал Лукаш, и Крул дернул вторым ухом. – Восток. Мы прибудем в город еще до заката.

Если в этих землях еще существовал закат.

Карта Францишека была нарисована на основе воспоминаний семнадцатилетней давности. В последний раз Лукаш был в лесу, когда в спешке покидал горы с девятью старшими братьями. Он почти ничего не помнил.

Конь двинулся вперед, и, все еще ощущая тревогу, Лукаш спрятал записную книжку во внутренний карман и отстегнул винтовку от седла. Даже если Волчий Лорд не мог обращаться с мечом так же ловко, как раньше, это не значило, что он совсем беззащитен.

Они вышли на небольшую прогалину. Лукаш мельком заметил речку, когда Крул заржал и встал на дыбы. Его наездник чудом увернулся от острых серебряных рогов.

– Проклятье, Крул, – проворчал он, натягивая поводья здоровой рукой. – Что такое?

Конь снова взбрыкнул и громко заржал.

– Крул… – Лукаш выскользнул из седла. Он схватил поводья, притягивая лошадиную морду ближе к себе. Выпучив глаза, Крул взволнованно раздувал ноздри. – Крул, успокойся. Там ничего нет…

Лукаш повернулся к реке и замер. Все-таки что-то там было…

Нет. Не что-то. Кто-то.

На него смотрела девушка. Почти все ее тело было скрыто под водой, только глаза и макушка виднелись над гладкой поверхностью. Ее волосы прилипли к голове, а темные пряди плавали в воде, завиваясь кольцами. Незнакомка замерла на месте, не сводя с него ярко-зеленых глаз.

– Эй! – крикнул Лукаш. – Ты в порядке?

Девушка моргнула, потревожив спокойную водную гладь. Когда она вновь подняла взгляд, он смог разглядеть каждую каплю на ее длинных черных ресницах.

– Все в порядке? – снова спросил он. – Тебе нужна помощь?

Не раздумывая, он повернулся к Крулу и отвязал от седла веревку. Когда Лукаш снова посмотрел на реку,