Наконец Рен подняла глаза. Он смотрел на нее не со злостью или разочарованием, но – возможно, ей показалось – с надеждой?

– Ты сказала, у лошади были рога, – медленно сказал Чарн. – Ты уверена? На уздечке?

Рен попыталась вспомнить, как выглядела лошадь, перед тем как скрыться в зарослях.

– Да, – сказала Рен, припоминая детали. – Одни рога на уздечке. Еще больше – на седле. Их там, наверное, сотни.

Чарн выдохнул сквозь клыки, издав глухой рык. Когда он заговорил снова, его голос – низкий и тяжелый – отозвался в сердце Рен вибрирующим гулом.

– Как выглядел этот человек?

Рен пожала плечами.

– Черные волосы.

– Может, на нем был меховой жилет? – спросил Чарн. – И ремень? Кожаный и широкий.

– Нет, – ответила Рен. – Он был полностью одет в черное.

– Длинные волосы? Борода?

Она покачала головой.

Волк изучал ее лицо.

– Рен, у него были голубые глаза?

– Чарн, я не знаю. Видишь ли, я была немного занята схваткой с русалками, – раздраженно сказала она. – Какая разница?

Внезапно Чарн поднялся на ноги и спрыгнул вниз. Он начал прохаживаться возле окна, задумчиво опустив голову. Его черный хвост подергивался, сметая пыль с пола. Волк хромал больше обычного, и Рен пронзило чувство вины: неужели он еще больше повредил лапу во время боя со стржигами?

Когда Чарн наконец заговорил, его голос казался глубже и холоднее, чем обычно, словно его выковали в горах, где черный волк когда-то появился на свет.

– Мы привыкли говорить, что встать на горную тропу – значит подписать себе смертный приговор, – начал он. – Обрывы и ущелья меняют свое положение каждую ночь, как море чередует приливы и отливы, и никогда не оказываются на одном месте дважды. И даже если ты не затеряешься среди них, то будешь раздавлен скалами. Еще драконы. Когда-то они населяли эти горы. Драконы и волки. Такой порядок сохранялся не одно столетие: драконы и волки.

В тот момент Чарн выглядел намного старше, чем Рен. В его тембре звучали отголоски древности, пока он рассказывал одну из самых старых историй этого мира.

– Но потом пришли Волчьи Лорды, – прошептал он. – Они отличались от других людей. Они были бесстрашны. Они строили свои дома на холодных вершинах гор и убивали драконов. Украшали свои поместья драконьими костями, носили их мех, крепили их рога к головам своих лошадей. Они чувствовали горы.

Рен никогда не бывала в горах. Они были за границей леса, и она каждый день видела их громадную темно-фиолетовую тень на фоне неба. В самые тихие ночи она слышала их шепот. Рен всегда казалось, что там сокрыто множество тайн. Горы хранили секреты в своих каменных сердцах и шептали их друг другу на ухо.

– Я думаю, – продолжил Чарн, словно прочитав ее мысли, – что мы, животные, ближе к земле и поэтому нам легче понять горы. Но Волчьи Лорды… они были особенными.

Голос Чарна опять изменился. Он остановился у окна, бросив взгляд на горы.

– Мы были братьями, – пробормотал волк. – Мы поклялись защищать друг друга от драконов и любой опасности, поджидающей во льдах. На протяжении тысячи лет мы держали свое слово. Волчьи Лорды никогда не спускались с гор, не покидали своих деревянных жилищ. Они выбрали холодный воздух, движущиеся обрывы и драконов.

В тот момент Чарн унесся куда-то далеко. Он больше не был в разрушенном замке давно умерших людей, не чувствовал присутствия Рен. Черный волк словно вернулся в холодные голубые горы, к своему отцу и к людям, которых он так любил.

– Волчьи Лорды выбрали нас.

Братья волков. Враги драконов. Люди, нутром ощущающие постоянное движение обрывов и скал.

– Они напоминают мне зверей, – пробормотала Рен.

– Они и были зверьми, – произнес Чарн тяжелым голосом. – В самом лучшем смысле этого слова.

Наконец Рен поняла: черный волк скучает по этим людям.

– Что с ними случилось? – спросила она.

– Они умерли, как и мы все. Волчьи Лорды отправились за Золотым Драконом, как и положено драконоборцам, но…

Чарн умолк, охваченный воспоминаниями о давно ушедших днях. Рен представила, как это выглядело. Длинные ряды людей и тяжеловесных лошадей прокладывают себе путь в горах, пока Чарн с другими волками наблюдают за ними издали.

– Чарн, – прошептала Рен. – Что ты хочешь этим сказать?

Волк пристально посмотрел на нее.

– Он Волчий Лорд, Рен, – сказал Чарн. Его темная шерсть встала дыбом от порыва ветра. – Горы позвали его домой.

Свернувшись под влажным покрывалом в самой высокой башне замка, Рен никак не могла заснуть.

Она приняла облик рыси, затем – человека, а потом снова рыси. Ничего не приносило ей покоя. В человеческом теле Рен остро ощущала, насколько промокло ее покрывало. Обернувшись рысью, она не могла перестать думать о том человеке…

Не нужно было его спасать. Рен это знала. Стоило оставить его в реке, где он нашел бы свою смерть, как и сотни других несчастных. Она не должна была вытаскивать его на берег и доставлять воднику столько хлопот. Нельзя было брать его лицо в свои ладони, а тем более позволять ему делать то же самое.

Внезапно она вспомнила, что его глаза и правда были голубыми.

«Волчий Лорд», – подумала она, рассматривая крошечные цветы, нарисованные на белых стенах комнаты.

Ведь не могли же они быть такими ужасными, если волки называли их братьями? У Чарна было множество причин ненавидеть людей, но он говорил об этих горных жителях с нескрываемой теплотой и даже восхищением.

«Убийцы драконов». Разве может кто-то быть скверным, если он решил избавить мир от странных чудовищ?

Рен резко поднялась на ноги и начала мерить комнату широкими шагами. Пол почернел, а одна стена обвалилась, открывая вид на бескрайний лес. Это была самая высокая башня замка: та самая, в которую дракон вцепился когтями семнадцать лет назад. Рен слышала эту историю и специально выбрала именно эту комнату. Именно здесь была убита первая королева леса.

А теперь из этой же башни правила вторая королева.

Когда-то здесь был балкон, обвалившийся во время нападения. Рен стояла у края обрыва, прислонившись к жесткой каменной стене. Она наклонилась вперед и повисла над пропастью, любуясь своим любимым лесом. Лесом, который она должна была защищать.

И который она могла потерять.

Каждый день Рен замечала новые изменения: темные пятна на ветвях, гниющие стволы деревьев. Над рекой все еще поднимался черный дым пожара. Среди густых лесных зарослей скрывался небольшой городок, и впервые за долгое время Рен посочувствовала его жителям.

Рен винила дракона. С каждым его появлением все становилось только хуже. Он уничтожал все вокруг золотым огнем, оставляя за собой выжженные участки леса. Однажды она видела, как дракон оставил после себя глубокую воронку, тлеющую по краям, а от деревьев остались только ошметки корней.

А потом появились стржиги. Чудовища вылезали из воронки, облизывая свои обожженные лапы. Вздувшаяся серая кожа отваливалась от них кусками. И они