Я потрогал Мэг за колено, привлекая ее внимание, покачал головой и похлопал себя по уху, напоминая, что мы пришли шпионить, а не сражаться.
Она показала мне язык.
Вот такие мы чуткие.
Тарквиний внизу ворчал что-то о том, как трудно найти хороших слуг:
– Кто-нибудь видел Целия? Где он? ЦЕЛИЙ!
Через секунду из бокового туннеля выскочил эврином. Он рухнул перед царем на колени и завопил:
– ПОЕДАТЬ ПЛОТЬ! СКООООРО!
– Целий, мы об этом уже говорили, – зашипел Тарквиний. – Держи себя в руках!
Целий отвесил себе оплеуху.
– Да, повелитель, – проговорил он с легким британским акцентом. – Нижайше прошу прощения. Флот прибудет вовремя. Через три дня, как раз к восходу кровавой луны.
– Отлично. А что наши войска?
– ПОЕДАТЬ ПЛОТЬ! – Целий снова ударил себя по щеке. – Простите, ваше величество. Да, все готово. Римляне ни о чем не подозревают. Когда они отвлекутся на императоров, мы нанесем удар!
– Хорошо. Крайне важно взять этот город первыми. Я хочу завладеть им к тому моменту, когда прибудут императоры. Если им хочется, могут сжечь все вокруг залива, но город будет моим.
Мэг с такой силой сжала кулаки, что они стали цвета костяных перил. После нашей встречи с иссушенными дриадами в Южной Калифорнии она несколько остро реагировала на тех, кто страдает манией величия и угрожает выжечь все вокруг. Я сверлил ее взглядом, пытаясь внушить мысль о том, что нужно сохранять спокойствие, но она не смотрела на меня.
Внизу звучал голос Тарквиния:
– …а что Безмолвный?
– Под надежной охраной, ваше величество, – заверил его Целий.
– Хмм, – задумчиво протянул Тарквиний. – Пошли туда стаю вдвое больше. На всякий случай.
– Но, мой повелитель, откуда римлянам знать о Сютро…
– Молчать! – приказал Тарквиний.
Целий заскулил:
– Да, ваше величество. ПЛОТЬ! Простите, ваше величество. ПОЕДАТЬ ПЛОТЬ!
Светящийся пурпурным череп Тарквиния повернулся к нашему балкону, и я взмолился, чтобы он нас не заметил. Лавиния прекратила жевать жвачку. Хейзел была донельзя сосредоточенна – возможно, пыталась мысленно приказать царю отвернуться.
Секунд десять спустя Тарквиний усмехнулся:
– Что ж, Целий, возможно, поесть плоти тебе удастся раньше, чем я предполагал.
– Повелитель?
– У нас тут нарушители. – Тарквиний заговорил громче. – Эй, вы, четверо, спускайтесь! Предстаньте перед вашим новым царем!
17
Мэг, не смей, МЭГ!
Ты же могла нас угробить
Впрочем, тоже вариант
Я надеялся, что на балконе притаились еще какие-то четверо нарушителей. И конечно, Тарквиний обращается к ним, а не к нам.
Хейзел указала большим пальцем на выход – всем понятный знак «СМЫВАЕМСЯ!». Лавиния на четвереньках двинулась к двери. Я собирался последовать за ней, но тут Мэг все испортила.
Она встала во весь (хоть и невысокий) рост, вооружилась мечами и перепрыгнула через перила.
– МЭЭЭЭЭЭЭЭЭГ! – заорал я, и в этом вопле звучали и боевой клич, и недоумение: какого Аида ты творишь?!
Ничего толком не обдумав, я вскочил, наложил стрелу на тетиву и выпустил ее, а потом еще одну и еще одну. Хейзел, пробормотав ругательство, которого не следует знать приличной леди из 1930-х, выхватила меч и ринулась в бой, чтобы Мэг не пришлось сражаться в одиночку. Лавиния поднялась и попыталась расчехлить манубаллисту, но клеенка, похоже, приклеилась к крестовине.
Из-под балкона к ним повалила нежить. Сабли-близнецы Мэг крутились и сверкали, отрубая конечности и головы, превращая зомби в прах. Хейзел, обезглавив Целия, повернулась – и столкнулась с еще двумя эвриномами.
Бывший легионер, а теперь мертвец с обожженным лицом, подобрался к Хейзел сзади и заколол бы ее, если бы Лавиния вовремя не выстрелила в него из арбалета. Золотой болт вонзился зомби между лопаток, и он разлетелся пылью, оставив после себя груду доспехов и одежды.
– Прости, Бобби! – всхлипнула Лавиния.
Про себя я решил никогда не рассказывать Ганнибалу, каким был конец его бывшего погонщика.
Я стрелял, пока в колчане не осталась лишь Стрела Додоны. Только тогда я сообразил, что за полминуты выпустил дюжину стрел и каждая поразила цель насмерть. Мои пальцы в буквальном смысле дымились. Такой стрельбы я не выдавал с тех самых пор, как перестал быть богом.
Это должно было меня порадовать, но радость отравил смех Тарквиния. Когда Хейзел и Мэг сразили его последних приспешников, он встал с саркофага, служащего ему кушеткой, и зааплодировал. Нет более зловещего звука, чем издевательские размеренные хлопки скелета.
– Очаровательно! – сказал он. – Ах, это было чудесно. Все вы станете ценными членами моей команды!
Мэг бросилась на него.
Царь, не касаясь Мэг, взмахнул рукой – и незримая сила швырнула ее в дальнюю стену. Мечи Мэг со звоном упали на пол.
У меня вырвался гортанный крик. Я перепрыгнул через перила и приземлился, наступив ногой на древко одной из своих стрел (которые так же опасны, как банановая кожура). Поскользнувшись, я упал и больно ударился бедром. Не самый героический мой выход. Тогда к Тарквинию ринулась Хейзел – ее отбросило в сторону ударом той же невидимой силы.
Хохот Тарквиния прокатился по залу. В коридорах, расположенных по бокам от его саркофага, все громче и ближе звучали шаркающие шаги и лязг доспехов. Наверху, на балконе, Лавиния яростно пыталась перезарядить манубаллисту. Если бы я мог выиграть для нее еще минут двадцать, она бы, наверное, сумела выстрелить во второй раз.
– Ну что ж, Аполлон, – проговорил Тарквиний, и кольца пурпурного тумана, вылетев у него из глазниц, потянулись к его рту. Фу, гадость. – Не очень-то хорошо мы с тобой сохранились, да?
Сердце у меня в груди заколотилось сильнее. Я пошарил вокруг в поисках целых стрел, но нащупал лишь сломанные древки. У меня мелькнула мысль выстрелить в Тарквиния Стрелой Додоны, но не хотелось рисковать, отправляя прямо ему в руки оружие, обладающее даром предвидения. Можно ли пытать говорящую стрелу? Выяснять это мне не хотелось.
Мэг с трудом поднялась на ноги. Кажется, она не пострадала, но вид у нее был сердитый – впрочем, так обычно и бывало, когда ее швыряли об стену. Наверное, она думала о том же, о чем и я: ситуация была слишком знакомой, слишком напоминающей наше пребывание на яхте Калигулы, когда Мэг и Джейсона удерживали вентусы. Я не мог допустить повторения случившегося. Мне надоело, что злые правители отбрасывают нас в сторону как тряпичных кукол.
Хейзел стояла, с ног до головы покрытая прахом зомби. Вряд ли это полезно для ее дыхательной системы. У меня невольно мелькнула мысль, не попросить ли Юстицию, римскую богиню правосудия, подать от нашего имени коллективный иск против Тарквиния за
