– Не курю, – тихо ответил тот.
Ага, подумал Введенский, но ведь он покупал папиросы в магазине.
Он откинулся на спинку стула, затянулся дымом, выпустил несколько колец, посмотрел в потолок.
Чертовщина какая-то.
– Хорошо, – выдохнул Введенский. – Что вы здесь делаете?
– Я как раз хотел рассказать, – забормотал задержанный. – Я ничего не понимаю, совсем ничего! Я просто вышел из дома за продуктами. Хлеба купить, яиц… У меня жена, я партийный с двадцать восьмого года… Я учитель в школе, меня все знают. Слушайте, что произошло? Я просто вышел из дома… В Москве… За хлебом, да.
Его плечи быстро задрожали, из глаз опять брызнули слёзы.
– Я не понимаю, – продолжил он, всхлипывая. – Я просто вышел за хлебом. Это было только что. Полчаса назад. Я же отлично помню. Март, снег, пасмурно… Как раз стемнело уже. Переходил дорогу, и вдруг стало дурно. Затошнило. Голова закружилась. И ещё фонари так странно светили, знаете, обычно они не такие… Подошёл к стеночке, привалился, прикрыл глаза…
– И?
– А потом темнота, будто уснул, а потом сижу тут, вот в этом скверике, на скамейке. Голова болит ужасно. Очень дурно. Я не понимаю, как здесь оказался. Тут очень жарко. Где я вообще, а?
– Вы в Крыму. В городе Белый Маяк. Сейчас сентябрь.
Скворцов закрыл глаза, открыл рот и в голос зарыдал с перекошенным лицом.
– Я не понимаю, я совсем ничего не понимаю… Это не моя одежда, мне плохо, я хочу помыться, я потерял документы… Что со мной, как я здесь… Господи, господи, господи.
Он закачался из стороны в сторону и забился в судорожных рыданиях.
Введенский потушил окурок и тяжело вздохнул.
Мысли путались в голове. Ему стало жарко и тошно.
Скворцов рыдал, его плечи дрожали, он раскачивался на стуле, с губ его капала слюна.
Введенский сжал зубы, схватил со стола пистолет, вскинул руку, быстро прицелился и выстрелил Скворцову в лоб.
III
Деревня Волочаевка, Ленинградская область
1 января 2018 года
7:50
– Так.
Майор Колесов опустил глаза в пол, неловко замялся, вздохнул, переглянулся с полицейскими.
– Так, – повторил Колесов. – Давайте ещё раз, подробно и по порядку. Что здесь произошло?
Таня наконец перестала ходить кругами по комнате. Она встала у окна, потушила сигарету и сразу закурила вторую. Она скурила уже половину пачки.
Яна сидела на стуле и нервно стучала пальцами по айфону, поглядывая то на мать, то на Колесова, то на пришедших с ним полицейских. В тёмном окне сверкали красные и синие огоньки.
– В три часа ночи постучали в дверь, – сказала Таня, её губы нервно дрожали. – Муж пошёл открывать, накинул пальто, приоткрыл дверь. Посмотрел наружу и сразу закрыл. Я спросила, что случилось, – говорит, всё в порядке…
Она тяжело вздохнула и провела ладонью по лицу.
– Потом быстро взял телефон, посмотрел на экран, что-то прочитал… Он выглядел очень беспокойным. Он сказал, чтобы мы оставались здесь, быстро обулся, натянул шапку, взял с собой сигареты и нож.
– Так, – сказал Колесов.
– И ушёл. Я говорила, что не пущу и что я пойду с ним, а он наорал на меня. Он никогда в жизни не орал на меня. Вообще ни разу. Когда он вернётся, я его прибью на хрен.
Колесов шёпотом выматерился и тоже закурил.
Сообщение от Хромова пришло ему в три часа ночи.
«Пришлите кого-нибудь в Волочаевку. Поплавский здесь. Он пришёл за мной. Прилагаю координаты».
Колесов пытался перезвонить, но телефон Хромова уже не отвечал.
– Хорошо, что я сегодня не стал пить, – вздохнул Колесов. – Постарайтесь не переживать, наши ребята уже прочёсывают лес.
– Уж прочешите, – резко ответила Таня. – Это мой муж. И я не понимаю, что с ним случилось. Я не понимаю, почему он вызвал вас. Я вообще ничего не понимаю.
– Слушайте… – Колесов опять замялся, ему всегда было трудно говорить такие вещи. – Я думаю, вы и сами понимаете: ваш муж в опасности. Это связано с его пациентом.
– Естественно, он в опасности! – съязвила Таня. – А я сама не догадалась! Что за пациент? Тот, о котором он говорил? Инопланетянин?
Колесов кивнул.
– Остальное я пока не могу говорить. В интересах следствия.
– Слушайте, я облазила с фонариком все окрестности. Я не видела его. Я кричала, звала, не докричалась. Мы с дочерью провели тут три часа в аду. Тут приезжаете вы… На трёх машинах, с автоматами. Я не понимаю, что происходит, и не знаю, что делать. Я журналистка, я насмотрелась всякого говна, но оно никогда не касалось меня и моей семьи. Я тоже пойду искать его.
Колесов кивнул.
– Сейчас темно, – сказал он. – Искать трудно. Много снега. Но мы найдём его, обещаю.
Только сейчас Колесов вдруг понял, что последний раз спал тридцать часов назад.
Когда пришло сообщение от Хромова, Колесов сидел с коллегами в дежурной части и пил крепкий чай. Об убийстве в больнице и угоне автомобиля к тому времени уже сообщили всем постам. Слишком поздно.
Машину, на которой приехал Поплавский, они нашли на трассе в трёх сотнях метров от дома Хромова. Дверь была открыта, ключи валялись на переднем сиденьи. Туда же, на трассу выводили следы из дома. Дальше они терялись.
– Охренительный Новый год, – раздражённо пробормотал Колесов и затушил сигарету.
Убийство в больнице уже попало в новости. Ещё не на телеканалы, но уже в новостные ленты и соцсети. Все, кто этой ночью не кутит, уже в курсе. А днём всё будет намного хуже. История уже известна в главке, скоро дойдёт до федерального руководства. У кого-то точно слетят погоны. Может быть, и у него, Колесова.
Колесов вышел из дома, огляделся по сторонам. Играли красно-голубыми огоньками три патрульные машины, полицейские переговаривались по рации и курили. Скоро должны подъехать из областного Следственного комитета. Опять будут капать на мозги и делать вид, что они тут главные. Да чёрт с ними, лишь бы не мешали.
– Никак не думал, что в такое попаду… – проговорил Колесов, кутаясь в тёплый форменный бушлат.
Взял рацию, нажал кнопку, спросил:
– Поисковая группа, доложите обстановку.
– Следов не нашли, продолжаем поиски, – хрипло-скрипуче зазвучало по рации.
Колесов опять выматерился.
«Бедная семья, – подумал он, – невозможно представить, что сейчас думают и чувствуют эта женщина и её дочь. У них совершенно потерянные лица, им хочется что-то делать, но что тут теперь сделаешь? Только искать и искать. Прочёсывать лес метр за метром. В светлое время суток было бы куда проще, но до рассвета ещё четыре часа, и каждая минута сейчас на счету. Если ничего не получится, утром придётся подключить МЧС и вертолёт. Ох и прилетит из Главка, если ничего не получится…»
* * *Мой рассказ подходит к концу. Я стою на вершине Белой Башни, и со мной – блестящая пятиконечная звезда.
Последний раз я любуюсь закатом трёх солнц. Сегодня он особенно
