Илья указал внутрь салона, и Вася, больше не колеблясь, подошла к машине и заглянула внутрь, не понимая, что он имеет в виду.
– Я не…
Василина выпрямилась и посмотрела на Илью, который впился взглядом в ее лицо:
– Это ведь ты, верно?
Теперь он отчетливо видел, что ее глаза горят серебристым светом, словно монетки, в них поселились холод и мрак, которых прежде не было.
– Ты не докажешь, – прошептала она. – Никто тебе не поверит.
Вместо ответа Илья сделал то, к чему готовился: левой рукой он вынул из кармана серебряную ложку и прижал ее ко лбу Васи, а когда она, не ожидая этого, отпрянула и закричала, сильно ударил в висок.
«Ты никогда прежде не бил женщин!» – пискнул внутренний голос.
– Но это и не женщина, – вслух проговорил Илья и, не теряя времени, затолкнул потерявшую сознание Васю в автомобиль.
– Эй, ты что делаешь? – от вертолета к ним бежал Арсений. – Вася!
– Уйди, не лезь! – выкрикнул Илья, обежал автомобиль и распахнул водительскую дверцу. – Это не Вася!
Василина лежала, уткнувшись головой в стекло. Но долго ли она пробудет в таком состоянии?
Около вертолета началась суета: крики Арсения привлекли внимание, и к ним уже бежали двое. Времени в обрез. Илья хотел забраться в машину, но Арсений схватил его за руку:
– Ты чокнулся?
Объяснять было некогда.
– Прости, – пробормотал Илья и ударил Арса. Тот повалился на асфальт, но тут же начал вставать. Из его носа лилась кровь.
«Кажется, сломал».
Илья заскочил в машину, захлопнул дверцу, сунул ключи в зажигание и повернул.
«Не заведется!»
Но она завелась.
Арсений, с залитым кровью лицом, колотил по стеклу и кричал, сзади уже приближались люди, тоже выкрикивая что-то на ходу, но Илья не обращал внимания.
Автомобиль рванул с места и помчался прочь.
Погони бояться не стоило: на стоянке не было других автомобилей, спасатели прилетели на вертолете. Не на велосипедах же им бросаться за ним!
Илья боялся, что вслед станут стрелять, пробьют колеса или бензобак. Но стрелять, похоже, опасались: темно, можно промахнуться, ненароком причинить вред Василине. А может, была иная причина, но только Илья вылетел на дорогу, ведущую в горы, никем не остановленный.
Он не думал о том, что сейчас творится в головах его друзей. Наверное, они решили, что Илья свихнулся. «Это не Вася!» – вот все, что слышал Арсений, да и слышал ли? Понял ли, что выкрикнул Илья?
Впрочем, это не имело никакого значения.
Надо отъехать подальше, а потом остановиться и сделать укол. Вася не успела обратиться, тело, которое подчинило себе чудовище, пока еще человеческое (хотя уже не выносит серебра!), так что препарат должен подействовать.
Илья вел машину уверенно, будто и не было долгого перерыва, паники и страха сесть за руль. Наоборот, он поймал себя на мысли, что получает удовольствие, управляя автомобилем; им владеет пряное, чуть подзабытое, но пьянящее чувство, которое может подарить движение на большой скорости.
Вопреки опасениям, ему не пришлось уговаривать себя и преодолевать внутреннее сопротивление, как долгие месяцы после смерти Славицы. Интересно, что сказали бы психологи? Клин клином вышибло, один стресс помог преодолеть другой? Он просто подошел к машине и подчинил ее себе, как раньше.
В какой-то момент его накрыло чувство дежавю: узкая дорога, большая скорость, ночь и женщина рядом. Руки, сжимающие руль, задрожали, но он отогнал непрошеные мысли. Нужно сосредоточиться: от того, справится ли он, зависит слишком многое.
Илья догадался слишком поздно, и времени на обдумывание не было, однако пока все шло хорошо. Теперь, оглядываясь назад и анализируя, он не мог понять, как они раньше не заметили того, что открылось ему.
Но, с другой стороны, если бы не Лиля, Илья и сейчас спокойно садился бы вместе с другими в вертолет, а полицейское расследование казалось бы ему самой большой проблемой.
Нина вывела Лилю на крыльцо вместе с другими детьми, чтобы посадить в вертолет. Все это время девочка была в спальне, не вставала с кровати и по-прежнему ни с кем не говорила.
Оказавшись на улице, Лиля замерла, уставившись в одну точку, и на лице ее был написан обволакивающий, всепоглощающий ужас, который невыносимо наблюдать у ребенка.
Нина была занята с другими детьми, никто не заметил этого, а Илья подошел ближе и проследил за ее взглядом. Лиля смотрела на Васю.
«Разве так она должна смотреть на свою спасительницу?» – промелькнуло у него в голове. Он присел рядом с девочкой и взял ее за руку.
– Почему ты боишься Васю? – тихо спросил он. Лиля молчала. – Не волнуйся, никто не слышит. Ты можешь сказать мне. Пожалуйста, не молчи!
Девочка посмотрела на него глазами-плошками и прошептала:
– Это не Вася.
Илья был так ошарашен, что не смог ответить.
– Она не отводила нас от окна.
Нина, которая так ничего и не поняла, повела Лилю на посадку вместе с другими детьми. Девочка ушла, а Илья остался на крыльце как громом пораженный.
Перед глазами встала увиденная ночью картина: Вася стоит возле окна с Лилей на руках. Они сразу решили – да она сама так сказала! – что она успела оттащить девочку от окна.
Но ведь все могло быть совсем наоборот. Вполне возможно, что Вася просто не успела передать Лилю тому, кто поджидал детей в ночи!
Стоило ему осознать это, как память принялась услужливо подсовывать и другие факты – незначительные по отдельности, но складывающиеся в цельную зловещую картину.
Вася обладала экстрасенсорными способностями, как и Сомов, и потому в ту ночь, провалившись в одну из «воронок», больше не вернулась обратно, ее место занял Вриколакос.
Это он – еще бы ему не знать! – сказал, где прячется Сомов, привел их к его логову и заставил делать то, что ему было выгодно.
Илья ведь заметил, что Вася ничего не ела утром в столовой, но списал это на чувство вины и волнение.
Прежде он постоянно видел на ее груди серебряный крестик на толстой цепочке, запомнил, как, провожая их с Дарко и Мариной, она машинально теребила его. А сейчас, в эту самую минуту, глядя на Васю, он видел, что ни цепочки, ни крестика у нее нет.
Вася – идеальная кандидатура для того, чтобы спрятаться: никто не заподозрит ее, ведь она первой почувствовала неладное, видела вампиров в своих фантомных грезах, была в первых рядах сражающихся.
Милая, нежная, она смеялась, говоря о чем-то с Катей, а Арсений смотрел на нее, похоже, сам не понимая, что влюблен.
Вертолет, крутя лопастями, поднялся в воздух, а Илья все так же стоял, не зная, что предпринять.
Те, кто прилетел их спасать, ничему не поверят. Его слово будет против ее. Но даже если каким-то чудом это
