Из горла Мясника послышались булькающие звуки, его руки и грудь промокли от крови. Он упал на колено, оскалив алые зубы. Йоннен увидел, как его отец отошел на пару ступенек и замахнулся окровавленным кинжалом. Живот мальчика скрутило, глаза наполнились слезами. Но гладиат с трудом поднялся на ноги.

– Б-беги, мальчик, – просипел Мясник.

Между Йонненом и его отцом встала Эклипс, низко рыча.

– …Йоннен, беги…

Мальчик попятился вниз по лестнице. Одна ступенька. Вторая. Мясник, пошатываясь, шагнул вперед и неуклюже замахнулся на императора. Но кровь вытекала из тела лиизианца ручьями, собираясь у ног, и вся его сила и навыки покидали его вместе с ней. Император с легкостью уклонился от удара, отступив назад, а Мясник покачнулся и упал.

– Мясник! – вскрикнул Йоннен со слезами на глазах.

– Як-комо… – прохрипел тот. – Б-б…

Эклипс оглянулась, оскалив клыки.

– …Беги!..

Демон перепрыгнул через тело Мясника и широко раззявил пасть. Уиспер зашипел и атаковал, впиваясь черными клыками в волчью шею. Тени спутались клубком и, рыча, шипя, покатились по ступенькам. Эклипс ревела и щелкала челюстями, Уиспер плевался и кусался, стены забрызгали черные капли, напоминавшие кровь. Йоннен отступил еще на шаг, едва не поскальзываясь в крови Мясника. По его щекам стекали слезы. Желудок затопило скользким и холодным страхом.

– Сын мой.

Спутники продолжали бороться, но мальчик замер на месте. Посмотрел на отца на лестнице над ним. Испачканного в крови. С золотым венком на лбу. Император всей республики. Высокий, гордый и сильный. Обладающий волей пойти на то, на что другие не осмелятся. Мясник лежал на камне перед ним, Наив распласталась на полу внизу – просто еще два мертвых тела.

– Отец…

Император Итреи подозвал его алой рукой.

– Подойди ко мне, сынок.

Йоннен посмотрел на их тени на стене. Тень отца тянулась к нему, ласково протягивая руки. Тень Йоннена тоже потянулась к отцу и заключила его в крепкие объятия.

Но мальчик не двигался. В его руке был зажат кинжал, который подарил ему Мясник. Он посмотрел на Эклипс и Уиспера, по-прежнему дерущихся на лестнице. Брызнула черная кровь, сверкнули клыки, раздалось шипение и рычание.

– Уиспер, прекрати! – потребовал мальчик.

– …Йоннен, беги!.. – рыкнула Эклипс.

Глаза императора прищурились. В животе мальчика поднялся ледяной страх и побежал по его венам. Его отец поднял вторую руку и сжал ее в кулак. Тени зашевелились, заостряясь пиками, и пронзили бок волчицы.

– Нет! – закричал мальчик.

Эклипс взвыла от боли, снова полилась теневая кровь. Скаева рассек воздух ладонью, и демон отлетел в стену. Уиспер накинулся на волчицу, вновь впиваясь острыми зубами ей в глотку. Вокруг Эклипс обвились черные щупальца, сдавливая ее, клыки вонзались в нее снова и снова.

– …Ты уже сожалеешь о своих оскорблениях, псина?..

– …Й-йоннен…

– …По-прежнему не боишься меня?..

– Отец, заставь его прекратить! – взмолился мальчик.

Он смотрел, как Экслипс слабеет, и его глаза обжигали слезы. Уиспер сжал ее еще сильнее, его клыки погружались все глубже. Эклипс заскулила от боли, мечась, перекатываясь, кусаясь.

«С кровью, которая течет в твоих жилах? Ты достаточно силен для нас обоих».

Йоннен поднял руки и согнул пальцы, как когти, призывая свой дар, чтобы сжать змея в невидимой хватке. Мальчик прижал Уиспера к стене, и тот начал извиваться и шипеть, его хвост хлестал во все стороны, из пасти мельком выглядывал язык.

– Люций! – рявкнул отец. – Отпусти его!

Йоннен застыл. Окаменел. Этот голос был знаком ему еще до того, как он научился говорить. В нем была властность, которой он повиновался еще до того, как научился ходить. Голос отца, которым он восхищался, которому стремился угодить, которым всю жизнь мечтал стать.

Сестра приняла его к себе. Показала ему мир. Эклипс месяцами жила в его тени. Сдерживала страх. Демон любил мальчика так же сильно, как однажды любил другого мальчика – такого же потерянного и напуганного.

– …Кассий… – проскулила волчица.

Но этот мужчина вырастил Йоннена. Он знал его годами, а не месяцами. Мужчина, которого мальчик боялся, любил и считал образцом для подражания. Солнце, озарявшее его небо.

– Люций, я сказал, отпусти его!

И хоть его сердце и разрывалось, хоть раскаленные слезы и обжигали его щеки, Йоннен посмотрел на Эклипс. На тень, которую знал почти так же хорошо, как свою. На спутника, который был с ним в шторм и бурю. На волчицу, которая любила его.

– Я… – шмыгнул мальчик, опустив взгляд на клинок в своей руке. – Я не…

– Люций Аттикус Скаева, я – твой отец! Не смей мне перечить!

Можете ненавидеть его за это, дорогие друзья. Можете считать слабым, дрянным малолеткой. Но Йоннен Корвере был просто девятилетним мальчишкой. И в его мире отец – это все равно что бог.

– Мне… ж-жаль, – выдохнул Йоннен.

И медленно,

очень медленно,

опустил руку.

Освободившись, Уиспер кинулся в атаку. Эклипс заскулила и упала, когда в ее бок глубоко вонзились черные клыки. Снова. И снова. Глаза Йоннена обожгли слезы, в ушах звучали далекие крики. Его голод начал разбухать. Уиспер вздохнул, обвиваясь вокруг тенистой волчицы, и сжал ее изо всех сил. И под исполненным ужаса взглядом мальчика Эклипс начала блекнуть.

Слабеть.

Бледнеть.

Истончаться.

– …Й-йоннен…

Волчица медленно угасала.

– …К-кассий…

Пока не остался только змей.

Достаточно темный для двоих.

– Люций.

По горлу мальчика поднимались всхлипы. Грудь наполнилась ужасом и скорбью, грозящими удушить его. Весь мир померк и расплылся от слез, когда он взглянул на протянутую руку отца. Испачканную кровью. Забрызганную черным.

– Пора возвращаться домой, сынок.

Его крошечные плечи поникли. Тяжесть произошедшего давила непосильной ношей. Он играл во взрослого, но на самом деле был всего лишь ребенком. Растерянным, уставшим и, без волчицы в своей тени, отчаянно напуганным. Уиспер прополз по полу и скользнул в тьму у его ног. Пожирая страх мальчика, как только что сожрал волчицу. Йоннен беззвучно уронил кинжал, который подарил ему Мясник.

– Император, – раздался голос.

Йоннен посмотрел на восточную лестницу. Сквозь слезы увидел высокую двеймерку, запыхавшуюся и вспотевшую. На ней была изумрудно-зеленая мантия, губы и глаза окрашены черным. На ее шее и запястьях блестело золото, но она сняла украшения и кинула их на пол конюшни.

– Шахид Паукогубица, – сказал его отец. – Вы живы.

– Вы кажетесь удивленным, император, – ответила женщина, снимая очередной браслет. – Если желаете покинуть это место, нам лучше путешествовать вместе.

– Красная Церковь меня подвела. Зачем, во имя вашей Черной Богини, мне брать вас с собой?

– Я подумывала взять вас с собой, – женщина мрачно улыбнулась. – И я ни в чем вас не подводила. Я поклялась отомстить Мие Корвере, и я это сделала. Так что, если вы в безопасности доставите нас к покоям вещателя, я расскажу вам сказку о том, как убила за вас вашу дочь.

Император прищурился. Наклонил голову. Мысленно взвесил все «за» и «против». Его паства ассасинов уничтожена, кровавое возмездие его дочери против Красной Церкви свершилось. И все же, пусть Духовенство и