Треш без сил свалился на пятачок влажной почвы возле густых зарослей камыша и пытался выровнять дыхание, стряхивая с себя тину и пучки болотной травы. Во фляге оказалось мало воды, но сталкер сделал всего два глотка. Всегда драгоценную в Зоне воду нужно беречь, как и патроны. Он проверил оружие и перевалился на другой бок, выпростал из-под себя гранату, еще раз окинул внимательным взглядом местность, тонувшую во тьме.
Где-то в этих холмах должен был засесть противник. Это интуиция сталкера подсказывала ясно. Он сделал бы точно так же. Будучи раненым, смертельно уставшим, в ночи… Не-ет, лезть в дебри Ржавого леса, не отдохнув, не перевязав себя, с врагом на пятках было делом заведомо пагубным, неосмотрительным.
Неприятель явно устроил засаду или лежку. И следит за тропой. Здесь только два открытых участка – прямо и вот там, правее. Значит, один из них, скорее всего, впереди, сразу с гати, враг бдит наверняка. Следовательно, идти сейчас по нему стало опасно. Очень опасно!
Треш осмотрелся, почесал щетину и… принял решение.
Глава 23. Тучи сгущаются
Зона, Ржавый лес – локация «Ессентуки». День 4
С частыми короткими боями отряд Гроссмана продвигался вглубь Зоны все ближе к цели. Теряя в каждой схватке по бойцу – нужно признать, оставшиеся легионеры подобрались все как один сильные, опытные воины, – отряд вскоре превратился в небольшую группу беглецов. Кроме самого генерала и примкнувшего к нему за окраиной Туманска капитана Харда оставшиеся семь бастионовцев все еще представляли грозную силу против наступавших им на пятки пепеловцев и вояк. Преследователи тоже понесли невосполнимые потери, снизив количество бойцов до девяти, и теперь по боеспособности выглядели равными противнику.
Вертолет майор Бугаенко так и не выделил – ему все еще помнилась ситуация с первой вертушкой, сгинувшей в Зоне по его прихоти. Тогда он получил таких нагоняев от начальства и экспертной комиссии, что использовать оставшуюся винтокрылую машину в личных целях майор никак не мог. И хотя в данной ситуации личная цель выросла в задачу общевойсковую, все же рисковать последним козырем Бугаенко не имел права.
Поэтому без потерянного бэтээра, раненный в руку капитан Скорейко с горсткой своих бойцов и пепеловцев теперь не представлял для противника смертельной угрозы, попав в те же условия, в которых легионеры пребывали с самого начала. Оставалась надежда на другие группировки, которые в случае своевременного подхода разрешили бы исход операции, но пока помощи ни от кого не поступало. Скорейко сейчас в полной мере осознал, что значит быть одному, без друзей и связей. Наверное, примерно так себя ощущал Корсар, оказавшийся один, загнанный в угол. Скорейко упал духом, кусая в кровь губы. Оно и правильно – нечего было пургу гнать на всех подряд и гонять по Зоне вольных сталкеров и прочих бродяг. А сейчас, когда жареный петух клюнул, созывать на подмогу этот народ оказалось делом стремным.
Ладно, хоть «Пепел» встал рядом! И то это заслуга Треша, благодаря которому произошло временное объединение двух самых сильных кланов Зоны против третьего весомого врага. Останутся ли эти отношения такими же и дальше, капитан не знал, но поймал себя на мысли, что не прочь в будущем поработать с пепеловцами вместе. Тем более у него там имелся товарищ – надежный и верный Аперкорт.
И этот товарищ не бросил его и теперь, в трудную минуту противостояния с фанатиками…
Очередная стычка с легионерами обещала затянуться и вызвать более ощутимые потери среди вояк, кабы не подоспел квад Аперкорта, все же догнавший группу Скорейко.
– Ты же старшим определен?! – в пылу боя кричал в гарнитуру «Кенвуда» капитан. – Какого черта приперся сюда? Твое дело командовать.
– Слышь, умник, ты лучше стреляй, а не словесным поносом брызгай, – ответил Аперкорт военсталу, с ходу вклиниваясь в перестрелку двух сторон.
– Приятно, чертяка, что на выручку пришел… Мы уже совсем опухли тут.
– Не понял тебя, капитан.
– Спасибо, говорю!
– А-а, теперь услышал.
Аперкорт со своими бойцами вовремя ударил во фланг фанатикам, сразу уничтожив двух из них. Противники на время затихли, вяло постреливая и уйдя в глубокую оборону. Это дало и передышку обеим противоборствующим сторонам, и время на обдумывание ситуации.
– Сколько с собой привел? – спросил сноровисто перезаряжавший автомат Скорейко вынырнувшего из кустов и упавшего рядом с ним Аперкорта.
– Квад… Пешие мы… – Пепеловец тяжело дышал из-за громоздкого снаряжения и бега. – «Ягуар» в канаве… застрял… в полукилометре отсюда…
– Майор вертушку не дает?
– Это… я тебя… спросить должен!
– Так ты же главнокомандующий объединенными силами! – Капитан бросил лукавый взгляд на товарища.
– Иди ты!.. Я там это… Бэка вам притаранил, сколько смогли прихватить… Уф-ф… Старый я стал… по Зоне бегать…
– За бэка респект тебе, дружище! Мы почти в ноль поизносились. – Скорейко благодарно хлопнул пепеловца по плечу. – Сейчас с флангов вдарим по соплям им, мало не покажется.
– У тебя сколько бойцов осталось?
– Семеро… Ан нет… Уже шестеро…
– У них двое в броне, у нас одна «Муха». Чо делать бум?
– Тактикой одолевать. Что тут еще поделаешь?! Не в лоб же с пукалками нашими… Что там Треш, что Корсар?
– Ушли болотами. Срежут, хотят встретить фанатиков от «Ессентуков».
– Умно. Хитро. Если Гроссман туда пойдет. А если нет?
– А мы на что? Погоним туда их.
– Логично. Что там с остальными? Помогут? У меня КПК пулей разбило, руку черкануло, блин. Без связи теперь. Поможешь?
– Какая тебе связь нужна? У тебя же рация.
– А у твоих сталкеров и анархистов она есть?
– Они не мои. Общие, черти.
– Чо там в сети пишут? Моим орлам даже некогда заглянуть в наладонники.
– Чо пишут? Пишут, что молодец капитан Скорейко. Что после операции майором станет. Что медаль заслуживает и
