И вопрос с изделием. Как быть с ним? Оставлять установку телепортации, с таким трудом отнятую у «Неприкасаемых» в том страшном 2017 году, воякам или этому проныре Трешу означало дать дополнительный шанс врагу очутиться после надвигающегося Судного дня в Армаде. Только не Армада! Только не эти морды там, в другом, новом мире. Ее нужно уничтожить. Любой ценой. Хотя бы ценой жизни Харда или вот этого безмозглого наемника…
– Шрам, попробуйте еще связаться с Хардом. Не верю, что он погиб.
– Но…
– Связь с капитаном Хардом мне! Живее.
– Связиста надыбал, чтоб тебя, – пробурчал Шрам, включая рацию и бубня в эфир одну фразу: – Первый вызывает Второго. Первый вызывает Второго. «Двойка», отзовись…
Эфир молчал, и неизвестно, сколько бы это продолжалось, но вдруг наладонник наемника пискнул. Он отрешенно вынул КПК, провел пальцем по экрану, пару раз нажал ярлыки на нем… и оторопел. Лицо исказилось, голова затряслась, он взглянул на Гроссмана, пытаясь совладать с собой, и промолвил:
– Изделие уничтожено. Треш ликвидировал установку. Сообщение всем абонентам Зоны. Крындец!
Но генерал сдернул с лица очки и широко улыбнулся. А в следующий момент квартиру огласил его дикий, долгий хохот.
* * *– Шеф, мы долго тут пердеть будем? Совсем уже мочи нет, срать хочу, не могу-у!..
– Флинт, сцука, лучше молчи… Молчи-и, иначе захомутают нас вояки и к стенке поставят.
– За что хоть? Мы с ними не воевали…Скажем, что помогали даже, вели огонь с верхних этажей. Соврем, что пяток фанатиков завалили. Свищ же действительно снял одного легионера. Какого черта мы тут корчимся в темноте, я уже не могу терпеть.
– Молчи, Флинт. Если насрешь мне на ботинок или пердежом своим привлечешь внимание вояк, я жопу твою грязную на башку тебе натяну. Ничего-о, успею!
– Капе-ец! Вот попадалово-о… Мало того, что застряли в этом поганом гараже в окружении вояк и пепеловцев, еще и помру щас…
– Тихо-о!
– Помру же…
– Заткнись, говнюк!
Короед подкрался к неплотно прикрытым воротам гаража, заглянул в щель, пытаясь определить новое местонахождение недругов. Флинт, устав бороться с физиологическими позывами и непреклонностью командира, плюнул и отошел глубже, к дальней стенке помещения. Темень была – глаз выколи, но на ощупь наемник достал из рюкзака стопку салфеток, украденную еще из бара в «Теплом стане». Он почувствовал, что наступил во что-то вязкое и резко пахнущее, чертыхнулся, понимая, что вляпался в дерьмо. «Наверное, такой же кто-то, как я, бегал, искал место сирануть!»
Гараж огласили звуки, обычно сопровождающие опорожнение кишечника, отчего Короед вздрогнул и хоть и шепотом, но яростно начал материть подчиненного. Закончил он совсем с иной интонацией:
– Смотри, ладошкой в темноте жопу не вытри. Потом здороваться с тобой год не буду.
– Хоккей, шеф! О-о-о… Как хорошо-о…
Но никто из них не предполагал, что случится в следующую минуту. В таких неосвещенных местах Туманска изредка пряталась необыкновенная аномалия. В Зоне все аномалии были сверхъестественными, но «чернушка» обладала особыми свойствами, не похожими ни на что другое.
Флинт, понимая, что при вычищении задницы нужно знать, начисто ли он ее вытер, чиркнул зажигалкой и только-только успел поднести ее к пятой точке… «Чернушка», обожающая абсолютную темень и реагирующая на любой источник света выплеском энергии, активировалась мгновенно. В спину человека, в слабый огонек зажигалки, ударил сноп вязкого черного вещества, вспыхнувшего ярким пламенем. Будто двигатель выдал помпаж или огнеметчик выстрелил из своего оружия. Облако огня после громкого хлопка охватило внутренности гаража, сопровождаемое истошными криками.
Короед с языками пламени на спине и ноге пробкой вылетел наружу, упал на траву и стал кататься по ней, сбивая огонь. В воротах гаража показался Флинт, охваченный пламенем, с открытым ртом и разведенными в стороны руками. Зрелище было столь ужасным и неестественным, что Короед обомлел и на миг застыл, глазея на боевого товарища. Словно дьявол вышел из огненного ада. Наемник, полыхая, пал сначала на колени, а потом лицом в землю.
Тотчас с крыльца энерготехникума посыпали бойцы «Пепла» и «Возрождения», анархисты и солдаты. Короеда разоружили и отвели в сторону. Кто-то из вояк догадался осторожно прикрыть створки ворот, отчего шум внутри гаража прекратился, а огонь погас. «Чернушка» успокоилась, снова оказавшись в темноте.
Допрос пленного взял на себя капитан Решетов, бойцы которого первыми скрутили наемника. Худой, жилистый, среднего роста офицер тридцати пяти лет, облаченный в экипировку спецназа, вместе с двумя воинами привел Короеда на крыльцо здания, у которого кое-где валялись трупы легионеров, трех своих убитых оттаскивали и грузили в урчащий БТР военсталы, кругом виднелись очаги дыма и огня.
– Ну, что скажешь, Короед? Какого хрена прятались в гараже? Ты руки-то подыми, не опускай, – Решетов с пистолетом стоял напротив наемника. Двое спецназовцев охраняли по флангам.
– Дык… Не ради забавы, не против вас… Заваруха общая пошла, вот и юркнули в укрытие, – вспотевший, чумазый, порядком струхнувший Короед морщился от боли в опаленном затылке и подгоревшем ухе. – Уж точняк против вас ничего не намечали. Сам же знаешь, капитан, мы, наемники, хватаем все, что плохо лежит. А тут гора трупов и масса хабара.
– И моих бойцов мертвых тоже, кстати! Их ты хотел обобрать?
– Исключительно фанатиков.
– Ой ли?
– Отвечаю, капитан!
Пошел вызов по рации, Решетов прижал усик гарнитуры к губе. Он внимательно слушал, и все суровее становился его взгляд на пленного. Короед всеми клетками поджаренного организма ощутил, что информация идет по его душу и ничего хорошего она не сулит. Глаза его забегали, кулаки сжались, но в коленях разлилась предательская слабость.
– Тебя понял, Рысь… – Решетов кивнул. – Как раз передо мной этот гандон стоит. Лады. Есть… Ну что, гусь лапчатый, долетался?
