– Да. Настюха жива, оклемалась. Растет хорошей девчонкой. Спасибо!
– Спасибо на хлеб не намажешь!
– Капитан, Корсар верно подметил – ты от наемника недалеко ушел.
– А тебя, Аперкорт, никто не спрашивает. Ты сделал свое дело – гуляй. Теперь Туманск наш… гм… под контролем военных.
– А носки не жмут? «Пепел» наравне с вами брал город, понес такие же потери, поэтому мы имеем полное право…
– Майор разберется, кто и какие права здесь имеет. И кого поимеет.
– Я смотрю, ты без пука и чиха своего главнокомандующего вообще ничего не можешь? Ноль.
– Рот прикрой.
– Уже говорил. Не канает. Слушай, Скорейко, а ты же и правда был понижен в звании. Как снова капитаном стал за три года? А-а, блин, о чем это я! Ты же у вояк главный прогиб Зоны. Тьфу, все время забываю!
– Пасть закрой, пепеловец. Иначе я…
– Иначе ты что? Застрелишь меня? Плюнешь? Обматеришь? Что ты? Ты шага без слова Бугаенко не сделаешь. Потому что ты чмо, которое раньше было настоящим офицером, честным и порядочным, а сейчас… сейчас наемник в армейском хаки. Ординарец, мать твою!
Скорейко дернулся, хотел что-то предпринять или наговорить грубостей, но уловил на спокойном лице Корсара, сидящего на столе, выражение, означавшее «нет, не стоит». Сталкер отрицательно помотал головой. Капитан завис на полувздохе, на полушаге.
И тут сначала в коридоре стало шумно от топота и зычных голосов, затем в помещение ворвалась группа бойцов во главе с Челюскиным. Здоровенный детина, косая сажень в плечах, гладко выбритое лицо, широкий лоб, строгий взгляд и напряжение во всем теле, как перед прыжком в воду с вышки.
– Атас, еще вас тут не хватало! – безрадостно, но громко произнес Скорейко и прикрыл ладонью глаза. – Какого черта «Возрождение» приперлось? Вам в своих вагончиках тесно стало хлебный мякиш посасывать?
– Чего-о? – рявкнул главарь «Возрождения», выпучив глаза и застыв прямо возле военстала. – Ты на кого батон крошишь, вояка? Сам щас сосать будешь!
Ситуация накалялась и, наверное, вышла бы из-под контроля, не вмешайся в нее еще одна группировка. В лабораторию ввалились четверо бойцов в пятнистых маскхалатах. Один из них, в советской «березке» с красным бронежилетом поверх и синей банданой на голове, опустил «Абакан» и радушно улыбнулся:
– Ба-а, какие люди в Болливуде!
– Вот так номер, и анархисты здесь?! Махно, ты как светофор, – промычал Скорейко, хватаясь за голову, затем включил гарнитуру связи на ухе. – Штиль, твою мать! Какого хрена ты молчишь? У нас тут по бункеру анархисты с возрожденцами носятся как у себя дома, а ты молчок. Вломлю тебе по первое число, говнюк!
– Капитан, эй… – Корсар прервал ругань военстала. – Кончай сраться. Сейчас все порешаем мирно и тихо. Потом будешь выводы делать и рапорты строчить. Сейчас дождемся Треша и все разрулим. Всем будет счастье!
Что именно возымело должное на настроение Скорейко, спокойная речь сталкера или информация о Треше, он и сам не понял, но успокоился и даже отошел в сторону, встав рядом с Аперкортом.
Главарь «Анархии» Махно пристально изучал Корсара, Челюскин непонимающе хлопал глазами. Скорейко сунулся к компьютеру, стоявшему ближе всех остальных, попытался включить его.
– Они уничтожены, – сообщил Корсар.
– Тобою?
– Трешем.
– !!!
– Ты же сам просил его сделать это.
– Он чо, все-таки сумел загнать вирусняк и сжечь сеть?
– Видимо, да. Вон, видишь, системник до сих пор дымит… Так что бесполезняк кнопочки давить, капитан!
– Надеюсь, он скачал все, что нужно.
– Кому нужно? Воякам? Тебе?
– Корсар, не начинай, а? – скривился военстал, будто лимон откусил.
– Сегодня только ты начинаешь, не я.
– Где сталкер?
– Обожди немного, имей терпение. Будет с минуты на минуту.
Скорейко отошел, включил рацию.
– Товарищ майор, это Рысь. Я в бункере… Да… Так точно… Нет, не вижу… Нет, нету его… Говорят, сейчас будет… Кто говорит? – военстал бегло осмотрел присутствующих. – Да есть тут гоп-стоп компашка… Прошу прощения! Да… Здесь командиры «Пепла», «Анархии», «Возрождения» и… и Корсар… Да… Так точно… Есть… Понял вас. Отбой.
Скорейко отключился, искоса посмотрел на сталкера, угадав его мысли. Корсар с иронией глядел на капитана.
– Рысь, говоришь? Гоп-стоп, говоришь? Ну-ну, капитан, ну-ну…
Представители всех группировок стали переглядываться, расходиться по углам и сторонам, гоняя одни и те же мысли. Все ждали прихода майора Бугаенко и его вердикта, но больше всего им хотелось сейчас увидеть Треша и узнать информацию об изделии. В лаборатории наступила тяжелая тишина, и только легонько попискивал на приборе военстала сигнал маячка.
* * *– Сколько можно отсиживаться? Ведь влипнем, стопудово влипнем!
– Молчите, наемник. Скоро уже.
Они засели после ожесточенного боя с пепеловцами в одной из квартир, обхитрив преследователей и успешно переждав прочесывание местности. Гроссману теперь стало окончательно ясно, что «Бастион» перестал существовать, по крайней мере в Туманске. Если когда-то и произойдет волшебство, то клан, возможно, еще напомнит о себе. Но не сейчас! Дни легионеров сочтены. Генерал давно предчувствовал это, но поделать ничего не мог. Необратимость процесса гниения группировки, приближения ее конца уже нельзя было остановить ничем и никому. Рано или поздно вояки пошли бы навстречу кланам Зоны, и закончилось бы это объединением. Скорее всего, именно это наступило сейчас. А все этот треклятый, невесть откуда объявившийся сталкер Треш – он стал искрой в пороховой бочке… Хотя, может, так сложились обстоятельства – уже поздно было рассуждать. Да и незачем. Крах «Бастиона», начавшийся еще в 2016 году благодаря российскому спецназу ГРУ, теперь завершился окончательно. И ведь какое совпадение! Начал войну с легионерами Истребитель, майор того спецназа Никита Топорков, а закончил ее его сын, Данила Топорков, сталкер по прозвищу Треш. Вот же парадокс какой!
Теперь генералу оставалось уйти из Туманска незамеченным, забрав все нажитое в Зоне добро,
