Я заливаюсь краской.
– Нет, Грей, я сижу здесь с книгой, потому что.
Он наклоняется и касается своими губами моих так легко, будто на моих губах остается прикосновение крыльев бабочки. Этот короткий поцелуй едва ли можно считать поцелуем, но от этого небольшого прикосновения внутри меня разгорается огонь, и из головы исчезают все мысли. Мы просто стоим друг против друга, дышим одним воздухом.
Пальцы Грея замирают на моей щеке, и его большой палец оказывается рядом с моей нижней губой.
– Прости, – начинает он. – Ты уже меня останавливала раньше, и.
Я яростно мотаю головой из стороны в сторону.
– Мне не следовало тебя останавливать.
На этот раз, когда его губы находят мои, в их прикосновении нет той легкости. Я чувствую силу, исходящую от рук Грея, и его поцелуй похож на пламя. Мои колени слабеют и дрожат, но мои ладони действуют уверенно и спокойно, ложатся на его широкие плечи, находят основание шеи и путаются в непослушных волосах на его затылке.
Затем руки Грея гладят меня по спине, прижимая меня к нему, и это так же правильно, как захватывающее притяжение его поцелуев, потому что эти объятия заставляют меня чувствовать себя драгоценной и желанной. Когда, в конце концов, губы Грея отпускают мои, я вздыхаю и утыкаюсь лицом в выемку под его подбородком.
Это так глупо. Рискованно. Пугающе. На веранду в любой момент может кто-то выйти. Грею лучше было бы отпустить меня.
Он не отпускает. Одной рукой он медленно гладит меня по волосам, спадающим на мантию за спиной. Я чувствую его дыхание у себя в волосах, его запах и не нахожу в себе сил оттолкнуть его от себя.
– Fell siralla, – говорит он, и я тихо смеюсь.
– Nah, – отвечаю я. – Fell bellama. Fell garrant. Fell vale.
– Я надеюсь, эти слова не хуже, чем глупый.
Я качаю головой, не отрывая лба от его шеи. Грей, наверное, может чувствовать жар моего смущения через ткань рубашки.
– Прекрасный мужчина. Храбрый мужчина.
Он задумывается на секунду, после чего говорит:
– Было три.
– Ты всегда такой внимательный!
– Так как переводится третье?
Он никогда не оставляет мне путей к отступлению. Я люблю и ненавижу это одновременно.
– Тебе придется выучить сишшальский, чтобы узнать.
– Fell vale, – повторяет он, и его ужасный акцент снова заставляет меня смеяться. – Тебе нужно провести со мной больше уроков.
– Кто-нибудь проведет.
Его палец касается моего подбородка, чтобы поднять мое лицо вверх. Губы Грея снова находят мои. Ночное небо будто накрывает нас с головой, погружая в безмолвие и тепло.
А затем ночную тишину пронзает нечеловеческий крик.
Грей вскидывает голову.
– Айзек.
Пронзительный крик повторяется. И еще раз. На этот раз это самый громкий и свирепый крик, который я когда-либо слышала. Мне хочется зажать ладонями уши.
Я пытаюсь вспомнить слова, которые моя матушка говорила скрейверу. Там было что-то про сегодняшний вечер. О, что же она наделала?
У меня нет времени гадать над этим, потому что все находящиеся внутри начинают кричать.
Глава 38
Грей
Люди выбегают через двери на веранду, и нам с Лией Марой приходится проталкиваться через толпу, чтобы попасть обратно в зал. Большинство стражников держат руки на оружии, но никто из них его не обнажил. На полу валяются в спешке перевернутые стулья и разбитая посуда.
В центре зала стоят Карис Люран и Нолла Верин. У их ног лежит мужчина, его грудь и живот вспороты. Лицо бедняги пересекают четыре длинные царапины, причем они настолько глубоки, что черты лица мужчины стали неузнаваемыми. В воздухе витает запах крови и чего-то хуже.
– Нет, – шепчет стоящая рядом со мной Лия Мара. – Нет.
Айзек стоит в стороне. Вокруг его шеи обвита серебряная полоска, к которой присоединена блестящая цепь, противоположный конец держит Карис Люран. Клыки скрейвера обнажены, его когти испачканы кровью. Он старается держаться от королевы настолько далеко, насколько позволяет ему цепь.
Большинство гостей не бросилось бежать, хотя некоторые из оставшихся выглядят так, будто им плохо. На лицах присутствующих застыли выражения ужаса и восхищения.
Не выглядят восхищенными лишь Тайко и Ноа. Стражник перегораживает им путь, не подпуская к лежащему на полу человеку. Ноа явно в бешенстве.
Рядом со мной появляется Джейк. Он торопливо и тихо обрисовывает ситуацию:
– Она объявила, что это демонстрация того, что будет сделано с теми, кто осмелится ей перечить. Потом она притащила этого парня сюда. Мы думали, что она отрежет ему голову или что-то в этом роде, что уже было плохо. Затем один из ее стражников притащил сюда Айзека.
Я почему-то забыл, почему у Карис Люран такая ужасающая репутация среди жителей Эмберфолла.
Я почему-то забыл, что ее солдаты сотворили с нашими приграничными городами.
Я забыл, потому что смотрел на Лию Мару вместо того, чтобы наблюдать за той, в чьих руках сосредоточена власть.
Я смотрю через всю комнату на Айзека. Его грудь быстро вздымается и опускается, будто цепь мешает ему дышать. Взгляд его черных глаз холоден и покорен.
Теперь он оружие в чужих руках. Айзек говорил, что цена нарушения соглашения слишком высока. Так и есть.
– Идите сюда, Ваше Высочество, – говорит Карис Люран. – Он, возможно, уже мертв.
Я встречаюсь с королевой взглядом.
– Я не понимаю.
– Говорят, что вы умеете возвращать к жизни, – поясняет Нолла Верин. – Покажите нам.
Сегодняшний ужин не был праздником. Он был прелюдией к испытанию. Я чувствую себя настоящим дураком из-за того, что ничего не заподозрил. Сделав вдох, я выступаю вперед.
Джейк пододвигается ближе и преграждает мне плечом дорогу.
– Не делай этого бесплатно, – говорит он едва слышно.
Я встречаюсь с ним взглядом. Его холодная расчетливость придает мне уверенности. Я коротко киваю Джейку и иду вперед.
Живот мужчины разодран так сильно, что крови и плоти больше, чем кожи. Когти Айзека повредили еще и глаз. С одной стороны его щека рассечена, я вижу под раной зубы. Человек едва дышит.
Последствия жестокости никогда не заставляли меня вздрагивать, и данный случай не исключение. Я поворачиваюсь к Карис Люран.
– Чем вы со мной рассчитаетесь?
Ее глаза сужаются.
– Я не собираюсь тебе платить.
– Тогда я не буду его исцелять. Вы приказали с ним подобное сотворить, не я.
У стоящего позади королевы Айзека из взгляда исчезает покорность. Он смотрит на меня.
– Умоляю, – всхлипывает стоящая за мной Лия Мара. – Пожалуйста, Грей. Прошу, спаси его.
Отчаяние в ее голосе заставляет мое сердце обливаться кровью, и мне приходится собрать все усилия воли в
