Но собственные ощущения не дают мне покоя. С одной стороны, мне все хуже, потому что я понимаю: «ягера» с пивом мне оказалось мало. С другой стороны, мне вроде бы хорошо: я понимаю, что я не один.

Я умоляю ее провести со мной эту ночь – избыточно пошлая шутка, от которой она заливается смехом, – чуть громче, чем нужно.

Егор уехал, предварительно обеспечив нам дисконт на кальяны и, что важнее, напитки. О да, здесь есть бар – и Алла готова меня угостить.

Пока она по чуть-чуть делится деталями своей собственной жизни, меня точно так же по чуть-чуть, начинают терзать внутренние распри: жаль, я не познакомился с ней раньше. Не стоило доводить себя до чуть ли не обморочного состояния этими бесконечными снами… Ну конечно. И я ее перебиваю:

– Знаешь, Алла, надо было раньше с тобой связаться.

Мне же наплевать, что она говорит, верно? Она проглотит. Этим можно воспользоваться, почему бы и нет. Я уже не тот, кем был раньше. Не настолько тих и спокоен. Меня будто кто-то научил, будто человек, чьи мысли и видения периодически наполняют мое сознание, отравил меня своей прямотой.

– Ладно, ладно, хорошо, как скажешь… Вот только, поделись со мной, Марк.

– Да? – Я только что сделал глоток отвратительно терпкого виски и тяну руку к бутылке колы, чтобы поскорее разбавить это пойло.

– Расскажи, как ты понял, что она с тобой – ну, все?

Мне очень больно делиться такими вещами, но я рассказываю. А потом опять прошу ее помочь мне не спать. И слышу, в каких объемах она в свое время потребляла бодрящие напитки. А пила она их много, очень много.

– Ну что, Алла, – интересуюсь я. – Готова тряхнуть стариной?

Только произношу фразу, как меня бросает в ужас: ко мне ползет змея. Ее серебристая кожа отсвечивает на полу; я инстинктивно дергаюсь и пытаюсь залезть повыше по подушкам дивана – вверх, вверх! – но в итоге просто упираюсь в угол. А она все ползет на меня, и, вот сейчас…

– Марк, что с тобой?

Я смотрю на обеспокоенное лицо моей новой подруги, потом снова на змею. И понимаю, что это был провод. Да, серебристого цвета, но все-таки провод, напрочь лишенный ядовитых зубов. Пристыженный, спускаюсь вниз и сажусь рядом с Аллой. Они продолжает глазеть на меня с небольшим подозрением, но во взгляде ее, кажется, проснулся еще больший интерес: будто я – диковинный сувенир, который она привезла из экзотической страны, и про который будет с удовольствием рассказывать друзьям.

Немного успокоившись – пара «белых русских», щедро оплаченных Аллой, прекрасно в этом помогают – я отодвигаю шторы и принимаюсь разглядывать других посетителей кальянной. Внимание падает на белобрысого полноватого парня, сидящего в противоположном углу.

Я представляю, как камера невидимого оператора крутится вокруг него, и даю свою антропологическую характеристику: сам начинаю вещать, обращаясь, естественно, к Алле:

– Дамы и господа! Представляю вашему вниманию новый вид человекоподобных обезьян – Homo Incommodus, «Неприятный человек».

И далее я силюсь дать описание всему отталкивающему, что есть в таких личностях. Я верю: есть люди, которые ничего вам не сделали… да только сам вид их, поведение, любой жест внушают такое нереальное отвращение, что вы едва можете сдержаться, чтобы не ударить этого паскудного червя в лицо. Я серьезно. Ну ладно. Может, немножко преувеличиваю. Но вот вы сами задумайтесь: откуда такие выродки на нашей планете? Не надо спорить, что выродки – только педофилы, насильники, маньяки и прочие.

Нет, я вполне отдают себе отчет в том, что это – просто противные личности.

Я бы попытался дать верное описание таким горлумам, но это не просто. Ну хорошо, пухловатые губки. Круглое лицо. Почему-то блондин он у меня в представлении – этот неприятный человек. Из теории коммуникаций вы еще, может, знаете, что, когда вы общаетесь, иногда наблюдаете несоответствие между поведением и словами собеседника, ваш мозг на это подсознательно реагирует. Вы, сами того не подозревая, примечаете: человек хочет над вами провести если не эксперимент, то как минимум обмануть.

Это обычно бизнесмен. Свое рекламное агентство или лейбл какой-нибудь. Они везде, в каждой бочке затычка. Такие способные. У них ОБЯЗАТЕЛЬНО будет наемный работник – ну да, фрилансер никчемный. Вот только, начав делиться успехами своей ВЕБ, господипрости, СТУДИИ, он по-любому забудет упомянуть, что это – всего лишь фрилансер из ближнего зарубежья.

Ненавижу таких людей. Возможно, их основная проблема в том, что они пытаются показаться лучше, чем на самом деле. А еще они, как правило, не нравятся не только вам. Бывает, вы обижаетесь на ноунейма, а всем остальным он видится белым и пушистым.

Но когда речь заходит о таких вот Неприятных Людях, ситуация меняется – они ненавистны практически всем, кто с ними работает. И в какой-то момент практически все осознают, насколько же эти личности никчемны.

Еще можно рассказать о том, что такие ребята могут нагреть. Пообещают одну сумму в конце месяца, а потом расплатятся втрое меньшей. При этом сладко разливаться о перспективах и прочем говне они тоже могут долго. Да только все зря, зря, зря. Одним словом – не тратьте свое время на таких людей. Просто избегайте их. Ничего хорошего от общения с такими тварями – да они и выглядят страшными… Вестимо, получиться не может по определению.

Выслушав, Алла отвечает:

– Марк, прости, я ошиблась. Ты не жиголо, как я думала раньше. Ты – маргинально-циничный жиголоид, который управляет целой армией таких же – и все они у тебя в голове.

– Хех, – ухмыляюсь я. – Ну и пусть. Зато я отличаюсь от серой массы.

Возможно, мне не стоило ей об этом говорить… Может, вместо детального выкладывания всех, буквально до последней, деталей моего положения, мне следовало просто немного пообщаться с Аллой и попросить ее мне налить. Но от алкоголя мой и без того болтливый преподавательский язык развязывается пуще прежнего – и я вываливаю ей все. И снова вижу удивление, тотальное такое, в моменты, когда привожу избыточно точные детали ночных трипов.

Я говорю и говорю, а она все слушает и задает вопросы. Задает вопросы и слушает. Черт, уж не Акинатор ли она, на самом деле? Иль другой какой сервис… прям так сразу и не скажешь. Правда.

Разговор длится подозрительно долго. А потом меня начинает снова накрывать, ведь мы не просто покуриваем кальян – мы еще в подсвеченном фиолетовыми огнями зале. И да, мы к тому же продолжаем пить. Мы перешли на виски – и оба с удовольствием делаем глоток за глотком. И, кажется, здешний односолодовый неплох.

Мы продолжаем общаться. Я борюсь с собой, стараясь не перескакивать через каждые несколько минут на мысли о том,