– Прекрати! – велел Керрик, ткнув оружием в спину фарги. – Назад!

– Кто ты? – хрипло спросил мужчина, закашлявшись и сплюнув кровь, перемешанную с осколками зубов. – Ты пленник, раз на поводке? И ты разговариваешь с ними? Где твои волосы? Кто ты? Говорить умеешь?

– Я… я – Керрик.

– Это имя ребенка, а не охотника. Но ты уже взрослый…

– Это я задаю вопросы. Назови свое имя.

– Я Херилак. Саммад мой. Был. Убиты все, все погибли… Да?

– Некоторые бежали. За ними погоня.

– Детское имя… – Голос его стал мягче. – Подойди ближе, мальчик, ставший мужчиной. Дай мне поглядеть на тебя. Они подбили мне оба глаза… Подойди ближе… Вижу. Пусть на лице нет ни волоска, но твое лицо – лицо тану.

Херилак поморгал, стараясь стряхнуть кровь с век. Керрик протянул руку и мягким движением смахнул ее. Он словно прикоснулся к собственной теплой коже. К собственной коже, собственному телу. Он вздрогнул – подобное ощущение было таким непривычным.

– Ты произносишь звуки и вихляешься, как они. Значит, ты умеешь говорить с ними?

– Отвечай на мои вопросы. Не тебе задавать их.

Херилак понимающе кивнул:

– Делаешь их работу. Давно ты с ними?

– Не знаю… Много лет… зим.

– Все это время они убивали тану, Керрик. Мы тоже убиваем их, но всегда мало. Однажды я видел малыша в плену у мургу. Они держат пленных?

– Пленных нет. Только один я… – Керрик умолк, что-то забытое шевельнулось в его памяти: бородатое лицо среди ветвей.

– Значит, они поймали и воспитали тебя, – почти шепотом произнес Херилак. – Ты умеешь говорить с ними. Нам нужна твоя помощь, тану нуждаются в тебе… – Он умолк, заметив нож на шее Керрика. И произнес сдавленным голосом: – Повернись-ка к свету, мальчик. Что это у тебя на шее? Это твоя вещь?

– Моя? – переспросил Керрик, прикасаясь к холодному металлу. – Должно быть, да. Они сказали, что меня поймали с этой штукой на шее.

Голос Херилака дрогнул: охотник что-то вспомнил.

– Небесный металл… Я видел, как он свалился с неба, а потом искал и нашел его. Эти ножи делали при мне, их каменными ножами откалывали от куска металла, потом расплющивали. Ну прикоснись к моей груди… Там под шкурой… спереди… Нащупал? Вытаскивай! Один охотник сделал большой – для себя, второй поменьше – для сына. У сына было детское имя; может, его и звали Керрик. Я не помню. Но отца звали Амагаст. Он был близок мне. Потом, через много лет, я нашел этот нож из небесного металла среди его костей. Костей Амагаста.

Застыв в ужасе, Керрик слушал. Имя… Оно снилось ему по ночам, он забывал его, просыпаясь.

Амагаст…

Амагаст. Одно слово словно ключом отомкнуло поток воспоминаний, захлестнувших его. Кару, его мастодонт, был убит. Отец его Амагаст. Он погиб. Вместе со всем саммадом. Воспоминания путались. Тогда тоже вокруг лежали погибшие. Резня… И долгие, долгие годы… Медленно доходили до него слова охотника.

– Убивай их, Керрик, убивай, как они убивают нас.

Повернувшись, Керрик побежал. Инлену< заковыляла следом. Подальше от охотника, от этого голоса и воспоминаний! Но от них уже негде было скрыться. Оттолкнув вооруженную фарги, он поднялся на вершину заросшего травою склона, тянувшегося в сторону моря, и тяжело сел на землю, обхватив колени, лицом к океану… и не видя его.

Перед ним был Амагаст, отец его, и погибший саммад. Робко и невнятно с ним заговорила память. Она была при нем: все забытое, все похороненное. Глаза его наполнили детские слезы, те, что он не выплакал ребенком. Теперь они текли по щекам… Саммад его вновь был перед ним… Убитые лежали, как сегодня родные Херилака. Оба побоища слились в его воображении воедино. И он еще жил столько лет среди иилане’, позабыв обо всем. Он выжил, потому что забыл.

Но теперь он вспомнил, и в памяти своей был сразу двумя существами – устузоу, которого научили говорить на языке иилане’, и мальчиком-тану.

Мальчиком? Он смотрел на свои руки, на пальцы. Он больше не мальчик. Тело его выросло за долгие годы. Он стал мужчиной, но не знал, как им становятся. Он вспомнил отца, других охотников… Должно быть, теперь он с них ростом.

Вскочив на ноги, Керрик закричал от негодования и гнева. Кто он? Что он? Что с ним происходит?

Вдруг сквозь бурный порыв эмоций он почувствовал, что его дергают за шею. Он обернулся и, моргая, увидел, что Инлену< тихонько тянет его за поводок, выражая при этом беспокойство и страх.

Керрику захотелось убить ее, и он занес оружие у нее над головой.

– Мараг! – крикнул он. – Мараг!

Но гнев улегся так же быстро, как и пришел, и, устыдясь, он опустил оружие. Простодушное создание было не опасно, она была пленницей куда в большей степени, чем он.

– Спокойствие, Инлену<, – произнес он. – Ничего плохого. Успокойся.

Приободрившись, Инлену< вновь уселась на толстый хвост и кротко заморгала, глядя на заходившее солнце.

Керрик сразу забыл о ней. Там, на лужайке за деревьями, ждал Херилак. Чего ждал? Ответа, конечно, ответа на вопрос, на который сам Керрик не мог ответить, хотя вопрос был предельно ясен.

Кто он? Физически – тану, мужчина с мыслями мальчика, так и не ставшего настоящим тану. Это было ясно и очевидно. Чтобы выжить, мальчик превратился в иилане’. Это было понятно. Иилане’ мыслями, тану с виду.

Неясно было только, что с ним будет. Если он не предпримет ничего, существование его будет продолжаться так, как и раньше. Положение его останется высоким, он будет ближайшим подручным эйстаа, живущим в спокойствии и безопасности. Но в качестве иилане’.

Но этого ли он хотел? Это ли его будущее? Раньше он не думал об этом, даже не представлял себе такое. Он передернул плечами, пытаясь сбросить невидимую тяжесть. Слишком многое приходилось решать прямо сейчас. Ему так требовалось время на раздумье. Он выполнит приказание Вейнте’ и допросит устузоу. Потом будет время все обдумать. Голова его была тяжелой…

Когда Керрик вернулся, ничего не переменилось. Херилак лежал связанным на земле. Три фарги молча стояли на страже. Керрик поглядел на охотника, попытался заговорить, но не находил слов. Молчание нарушил Херилак.

– Делай, как говорю, – зашептал он. – Убей мургу, режь путы, бежим вместе в горы, в зимние снега, к доброй охоте, к костру в шатре. Вернешься к своим.

И хотя охотник шептал эти слова, громом отдавались они в голове Керрика.

– Нет! – громко выкрикнул он. – Молчи! Ты будешь отвечать на мои вопросы. Ты будешь только отвечать…

– Мальчик, ты потерялся, но тебя не забыли. Они попытались сделать тебя своим, но ты не из них. Ты – тану. Керрик, возвращайся в саммад.

Керрик гневно велел Херилаку замолчать, но голос охотника все звучал в его ушах. Он еще не сдавался. Все решила фарги, которая держала