– А ты у нас теперь крутая, да? – поинтересовался Паршеррд. – Всеобщая героиня и все такое? Особенно когда Гроу так трогательно расписал, что был не прав, хотя, как по мне, этот ребенок к нему вообще никакого отношения не имеет.

– Ты, дракона твоего за ногу, что сейчас сказал?

Это спросил Гроу, причем спросил так, что у меня волоски на загривке встали дыбом.

– Сказал то, что думаю, – хмыкнул Паршеррд. – После того как она всю ночь шлялась с таким высоким парнем, похожим на тех, кто с ней таскается…

Договорить он не успел, потому что ему прилетело в нос, следом – под дых, а после вся съемочная площадка имела удовольствие лицезреть скрюченного Даармархского, которого Гроу удерживал в захвате. Никто не завопил только по той причине, что все произошло слишком быстро.

– Проси прощения. – Гроу сказал это так, что мне тоже захотелось.

Не знаю, у кого и за что, но все присутствующие резко замерли. Подозреваю, что им тоже хотелось попросить прощения и убраться куда подальше. Лично я такое чувствовала впервые: меня накрыло звериным ощущением опасности на уровне инстинктов. «Пригнуться к земле было бы нелишним», – сообщила драконица. Что она еще хотела мне сообщить, я так и не узнала, потому что Паршеррд сдуру сказал:

– И не подумаю.

В следующий момент взвыл, потому что рука оказалась вывернута под непредусмотренным физиологией углом.

– На счет один ломаю руку, – сообщил Гроу нейтральным тоном.

От которого захотелось не просто пригнуться, а притвориться мертвой.

– Ладно! – взвыл Паршеррд. – Ладно! Хорошо! Я прошу прощения! Доволен?!

– Набла с два. – Летящий в пыль Даармархский – то еще зрелище, и, наверное, очень круто, что никто из зрителей этого не узнает. Потому что лично для меня после такого образ точно перестал бы быть цельным. – Когда я звонил тебе, чтобы пригласить в проект, я даже не подозревал, что связываюсь с ходячим дерьмом. Надеюсь, ты хотя бы роль не запорешь.

Рихт вскочил на ноги, и все ахнули, потому что скула у него была знатно рассечена.

– Я тебя засужу, Гроу, – прошипел он. – Понял? Твоей политической карьере конец!

В ответ Гроу показал ему выразительный жест, совершенно недостойный политика.

– Я это не замажу, – мрачно сказала руководитель гримерной команды Даармархского. – Тут только швы и пластинки, а это минимум сутки.

– Гроу! – Джамира наконец пришла в себя. – Мы сроки срываем конкретно! Ты понимаешь, что проект висит на волоске?!

– Клал я на ваш проект, – выдал Гроу и повернулся ко мне: – Танни, ты как?

– Пить хочу, – сказала я.

И пошла пить, потому что, помимо по-прежнему стоящих дыбом волосков, внутри проснулось знакомое странное чувство с рычанием запрыгнуть на этого психованного недодракона и сказать всем, что это мое.

Следующие два часа меня перегримировывали для другой сцены, которую по идее надо было снимать на рассвете, но поскольку наш график поехал в задницу дракона, в большую такую чешуйчатую задницу большого такого дракона, глубоко-глубоко, единоличным решением Джамиры после согласования со мной (я подтвердила, что спецэффектами можно сделать из второй половины дня рассвет) договорились снимать сцену побега Теарин с Янгеррдом и компанией.

Здесь, к слову, все прошло успешно, потому что все актеры были на месте, даже Сибрилла еще никуда не успела слинять.

Может, оно и к лучшему, поскольку эту сцену я уже прочитала в разных интерпретациях и помнила почти дословно. Все шло хорошо до того момента, как мы с Сибриллой оказались лицом к лицу, и я от лица Теарин поинтересовалась:

– За что ты меня так ненавидишь?!

А она с ненавистью выдохнула мне в лицо:

– За то, что он любит тебя!

В эту минуту что-то произошло. Точнее, оно и должно было произойти – по сценарию Сибриллия на тросах резво улетала в сторону, но в реальности улетели мы вместе. Просто потому, что от ударившей в меня ярости внутри полыхнуло пламя. Прокатилось от груди до кончиков пальцев, собираясь плеснуть прямо на съемочную площадку. Я едва успела подумать, что виаренку наблец, когда Сибрилла перехватила мою руку, и в этот момент сработали тросы.

Фееричный полет через несколько метров площадки запомнился мне очень хорошо, равно как и падение на маты. Точнее, падение на Сибриллу, что все мое существо отказывалось принимать как возможный исход. Когда я резко обернулась, отбрасывая со лба совершенно не по сценарию упавшие туда волосы, Джамира наконец крикнула:

– Стоп, снято! – Прежде чем я успела опомниться, она уже подлетела ко мне с горящими от восторга глазами: – Танни! Ты сможешь это повторить?

Не уверена.

– Что? – на всякий случай уточнила я, покосившись на Сибриллу.

Надо было быть совсем оцехаррой, чтобы не понять, что она только что забрала мое пламя и тем самым спасла от самовозгорания. Не только меня: кроме глаз режиссера, поблизости ничего не горело, ладони не жгло, а вспышка пламени осталась только в воспоминаниях.

– Вот это. Когда ты так поворачиваешься и отбрасываешь волосы. С тем же яростным взглядом. Я понимаю, что этого нет в сценарии, но мне понравилась ваша импровизация, девочки. Это делает образ Теарин еще более живым.

– Да. Да, думаю, смогу, – сказала я.

– Отлично! Тогда у нас пятнадцать минут перерыва, и продолжаем! – Джамира хлопнула в ладоши и повернулась к остальным: – Переснимать не будем, все отлично. Что скажешь, Джерман?

Джерман посмотрел сначала на меня, потом на Сибриллу. Потом поднял вверх большой палец и вернулся к своей девочке, то есть к каскадерше, которая, судя по выражению лица, мысленно уже готовила кровавое убийство постановщика трюков.

– Сибрилла, на пару минут, – сказала я.

– Что, появилось желание говорить? – поинтересовалась она.

У меня появилось большое желание ее послать, но я оставила его при себе.

– Видимо, да.

Сибрилла взглянула на меня так, будто была не прочь подморозить на месте, но все-таки отцепила тросы и поднялась следом за мной. Я поднялась раньше, поскольку тросов у меня не было, и мы дружной цепочкой направились за трейлер. Цепочка состояла из двух растрепанных девиц и вальцгардов в костюмах, от которых, несмотря на охлаждающие воздух установки, только чудом пар не валил: жара здесь все-таки неимоверная.

Съемочная группа провожала нас заинтересованными взглядами. Могу поклясться, что некоторые даже делали ставки, как скоро из-за трейлера донесутся визги и полетят клочки волос.

– Ну и что это было? – спросила я.

– Что это было – что?

– Какого ты забрала мое пламя?

– Нужно было позволить тебе подпалить съемочную площадку? – поинтересовалась она. – О’кей, не вопрос, в следующий раз позволю тебе это сделать.

Я сложила руки на груди, глядя в ее голубые льдинки.

– Что ты хотела мне сказать?

– Драконы, Танни, как ты меня достала! – Она выдохнула это мне в лицо. – Меня тошнит от твоей непробиваемой уверенности, что весь мир вертится вокруг тебя. Что все происходит только потому, что здесь замешана ты. О чем я хотела поговорить? Тогда хотела, сейчас не хочу. И знаешь что, шла бы ты на…

Сибрилла выразительно показала мне средний палец и вылетела из-за трейлера раньше, чем моя драконица успела на нее ощетиниться. Я философски посмотрела