На несколько мгновений мы замолчали. Мы уже приближались к Солфорду, и я увидел вдали здания, окутанные низкими серыми облаками и моросящим дождем. Зрелище было ужасное. Потом Том спросил у меня.

- Когда ты молился, чтобы дверь открылась, почему ты ударялся об нее лбом? - с любопытством спросил он.

- Некоторые монахи используют бичевание как способ наказать себя-они хлещут себя в надежде, что это каким-то образом очистит их души от греха, - объяснил я, - или же они привыкают носить рубашки из грубой зудящей ткани, чтобы чувствовать себя неудобно. Я бы никогда не сделал ничего подобного – я думаю, что это бессмысленно. Но в крайнем случае, когда ситуация настолько ужасна, что это оправдывает ее, я обнаружил, что удар головой о что-то и причинение себе боли делают более вероятным, что мои молитвы будут услышаны.

Том не выглядел убежденным, но он дружелюбно улыбнулся мне, прежде чем снова нахмуриться. Я искоса взглянул на него и увидел, что он глубоко задумался.

- А в аббатстве с тобой плохо обращаются? - спросил он. - Поэтому ты не хочешь возвращаться?

Я покачал головой, а потом сказал ему то, что никогда раньше никому не говорил.

- Это потому, что я потерял веру, - сказал я. - Я больше не верю в Бога. Какой смысл быть монахом, если ты не веришь в Бога?

Том сочувственно улыбнулся мне.

- Держу пари, что ты не единственный монах, который не верит в Бога, - сказал он мне. - По крайней мере, будучи монахом, ты регулярно питаешься, имеешь крышу над головой и иногда делаешь что-то хорошее. Копирование книг сохраняет и помогает делиться знаниями. И без сомнения, ты помогаешь бедным. Но объясни мне еще кое-что, если не возражаешь. Если ты не веришь в Бога, тогда зачем же ты утруждаешь себя молитвой?

- Потому что это работает, - ответил я. - Церковь учит нас использовать святых как посредников – они ходатайствуют за нас и передают ему наши молитвы. На самом деле мы не должны молиться непосредственно им. Но я делаю все наоборот. Я молюсь не Богу, а святым. И иногда они мне помогают.

- Значит, ты не веришь в Бога, но веришь в святых? - Том усмехнулся, явно забавляясь моей логикой. - И ты действительно видел, как рука святого Квентина отпирала эту дверь? Ты уверен, что тебе это не померещилось?

- Силуэт был слабым – но нет, это было не просто мое воображение. Когда святые помогают мне, они не всегда становятся такими видимыми, но их помощь вполне реальна, - настаивал я.

Том криво усмехнулся, и я почувствовал, как мое лицо начинает гореть.

- А как насчет тебя? - Сердито спросил я. - Ты сражаешься с существами из ада. Ты веришь в Бога?

Он выглядел задумчивым.

- Это хороший вопрос, Вульф, и, по правде говоря, я не уверен. Джон Грегори, мой учитель, однажды сказал нечто, что подводит итог тому положению, к которому я двигаюсь. Он сказал мне, что раз или два сталкивался с такой крайней опасностью, что у него почти не было надежды выжить. Но потом-именно в этот невозможный момент-он почувствовал, что ему помогает какое-то невидимое присутствие.

- Он думал, что это Бог? - Удивленно спросил я.

- Или, может быть, посланник Бога. - Том Уорд пожал плечами. - Ну, Вульф, на сегодня хватит теологии. Теперь перейдем к более нужным вопросам. Когда ты уходил из дома Джонсона, ты сказал этому старику, чтобы он накормил плененных ведьм? - он спросил меня.

- Ну конечно, - фыркнул я. - Я знал, что меня не будет некоторое время. Даже если они ведьмы, я не хочу, чтобы они умерли из-за недостатка воды или пищи.

- Вот именно! В таком случае веди меня к дому Джонсона, и мы посмотрим на них.

Вскоре я уже доставал из кармана ключ от входной двери Джонсона и впускал нас внутрь.

Не теряя времени, мы спустились прямо в подвал. Пахло ужасно мочой и другими отходами жизненной деятельности. На стене тускло мерцал факел.

Когда мы вошли, большинство ведьм уже спали, и в комнате эхом отдавался их храп. Возможно, храп - это болезнь, которую они подхватили у Ведьмака Джонсона, подумал я про себя. Одна или две уже проснулись и злобно уставились на Тома. Одна громко фыркнул три раза. Его плащ и посох выдавали его, но я не сомневался, что даже без мерцающего света Факела они все еще смогут почувствовать, что он Ведьмак.

Он прошел вдоль камер, останавливаясь у каждой из них, а затем внезапно остановился у той, из которой сбежала ведьма. Он внимательно осмотрел погнутые прутья и покачал головой.

- Это говорит о невероятной силе! - воскликнул он, но я почувствовал, что это замечание адресовано скорее ему самому, чем мне.

Он двинулся дальше, но снова остановился у последней камеры рядом со стеной. Женщина внутри внимательно наблюдала за ним, но на ее лице не было ни ненависти, ни гнева – только печаль.

- А как тебя зовут? - Спросил ее Том очень мягким голосом.

- Они зовут меня Дженни, - ответила она шепотом.

Он вздрогнул, как будто это имя было для него ударом. Он даже сделал небольшой шаг назад, и я подумал, не думает ли он о погибшей ученице.

Я подошел к нему вплотную.

- Это Миссис Чичестер, та самая ведьма, о которой я тебе рассказывал. - Ее муж постоянно протестует против ее невиновности и умоляет Ведьмака Джонсона освободить ее. Это тот самый человек, о котором я тебе рассказывал, – он нанял этих головорезов, чтобы те напали на Джонсона на Хай-стрит.

Том кивнул и поманил рукой Миссис Чичестер. Она встала со скамейки и осторожно подошла к решетке.

- Миссис Чичестер, вы не будете возражать, если я немного подержу вас за левую руку? Есть кое-что, что мне нужно знать. Это поможет мне принять решение, - мягко сказал он ей.

Не колеблясь, женщина сделала это, и он схватил ее за руку не более чем на пару секунд. Затем он отпустил ее и улыбнулся ей.

- Мне очень жаль, что вас посадили в тюрьму. Это было ошибкой, и она никогда больше не повторится. Вы скоро вернетесь к своей семье.

Она улыбнулась Тому и попыталась заговорить, но не смогла произнести ни слова, и слезы потекли по ее щекам.

Том повернулся ко мне лицом.

- Выпусти Миссис Чичестер и проводи ее домой, - сказал он. - Она вовсе не злобная ведьма. Она может использовать немного магии, но она добрая.

- А как же Ведьмак Джонсон? - Запротестовал я. Я был рад, что миссис Чичестер освободили, но представил как рассердится Джонсон. - Он просто взбесится, когда узнает, что мы натворили!

- Оставь Джонсона мне, - сказал том. - А теперь, как только ты отведешь Миссис Чичестер к ее мужу, возвращайся прямо сюда и ... - он запнулся на полуслове и смущенно улыбнулся. - Мне очень жаль, Вульф. Кажется, я отдаю тебе приказы, как будто ты мой ученик. Я