— Не знаю. Сколько получится, — пальцы Кренхилла решительно обхватили холодный металл энергетического жезла. Он поднялся на ноги, какой-то тоже незнакомый, сам на себя непохожий, словно закованный в незримый доспех, с непривычно ровной осанкой. "А ведь они с некромантом почти что сдружились, хоть и гавкались изначально".
— Пусть получится как можно больше, — Патрик развернулся к особняку лицом.
Мертвецы как раз появились, миновав баррикаду. Патрик вскинул пистолеты и выстрелил, надеясь, что на этот раз не промахнется. Немыслимым образом повезло, как будто бы мера неудач, отмерянная на этот день, уже подошла к концу — обе пули нашли себе цель. Один мертвец даже рухнул, пораженный в голову. Другой, правда, раненный в живот, лишь слегка сбился с шага. И все-таки эти похлипче, чем те, поднятые Кельвином поначалу. Тех первоначальных, чтобы упокоить, требовалось угостить несколькими смертельными ранами, а эти умирают почти как нормальные люди. Видимо, некромант торопился — да впрочем, оно и неудивительно. "И все же они сумели пройти сквозь огонь, пусть и при помощи его магии, и до сих пор стоят на ногах, обожженные. Какую армию Кельвин сможет создать при помощи своих умений? Неужели покорно отдаст ее Кледвину?".
Боб тоже открыл огонь. Сделал четыре выстрела подряд — ловких, метких, загляденье. В цель попали все четыре, и трое из мертвецов упали, не выпуская из рук оружия, оземь, более недвижимые. "Четыре из четырнадцати — лучше, чем могло бы быть, но хуже, чем надеялся". Времени перезаряжать пистолеты не оставалось, магические резервы тоже наконец истощились — второго пожара уж точно устроить не получится. Первый, кстати, и не собирался заканчиваться — из окон королевского особняка вырвались клубы черного дыма. Печально будет, если усадьба, в которой случилось столько славных попоек, сгорит дотла. Впрочем, главное — самим уцелеть.
Патрик бросился в бой. Полоснул шпагой по шее ближайшего из противников, закрылся его телом как щитом, выворачивая попутно руку и высвобождая из нее палаш. Оттолкнулся, теперь у него было по клинку в каждой руке — шпага в правой, палаш в левой. Отразил чужой выпад одним клинком, сделал рубящий удар вторым. Кажется, врагов осталось восемь, уж не важно, "целых" или "всего лишь" — палаш снес неприятелю голову с плеч. Патрик отскочил, понял, что сразу двое мертвецов попутно все же сумели его ранить — в ногу и в левый бок, к счастью довольно легко. Закрылся от еще одного выпада, отступая. Заскрежетала сталь. Боб снова выстрелил — два раза подряд, еще один мертвый упал.
Кренхилл попробовал сделать еще один выстрел и не смог — видимо, его магия тоже иссякла. Боб выхватил из ножен палаш, найденный им в особняке Телфринов, и тоже бросился в схватку. Двое мертвецов выдвинулись навстречу ему, и Патрик немедленно поразил одного из них в спину, мертвец разом обмяк. Патрик пригнулся, уходя от удара, который в противном случае раскроил бы ему голову, и выпустил шпагу. Что ж, зато остался палаш. Патрик нанес еще несколько рубящих ударов, крутнулся, парировал, пошатнулся, когда чужой клинок вновь коснулся ноги, раздирая штанину, отступил. Боб, расправившийся со своим противником, метнулся вперед, прикрывая Патрика от атаки.
"Сколько же их еще не свалилось, уродов?" Да, правильно, четверо — против двух, один из которых уже порядочно ранен. Патрик сцепил зубы, попробовал обратиться к магии — но та не отзывалась, как назло. Его ранили еще раз — в правое плечо, и он порадовался, что держит палаш в левой руке. Поднырнул под чужой клинок, проткнул врагу живот, откатился. Боб в свою очередь тоже нанес несколько неожиданно ловких, быстрых ударов, поразив еще одного из противников. Перед глазами все слилось, слиплось. Пот катился по лицу ручьем, дыхание сбивалось, кисть начинала болеть. Подобравшийся поближе мертвец рубанул в лицо. Патрик успел отшатнуться, но правая щека будто загорелась огнем — хорошо, если не останется шрам. "Впрочем, нет. Хорошо, если унесем ноги отсюда".
Мертвецов оставалось всего трое, но ни Патрику, ни Бобу больше не улыбалась удача — запыхавшиеся, раненные в нескольких местах, изможденные, они могли лишь парировать и отступать. Когда все изменилось, Патрик не понял — просто все трое мертвецов вдруг замерли, опуская оружие, остановились недвижными и вдруг начали медленно валиться на землю. Чары, пробудившие их к жизни, похоже оказались разрушены.
Послышался знакомый насмешливый голос, хотя и очень слабый сейчас:
— Полагаю, господа, вы отныне мои должники.
Кеган Колин Тревор Аматрис, очень бледный и по виду сам находящийся в двух шагах от могилы, сидел на земле сгорбившись, обхватив локти ладонями, и тяжело дышал. От Принца Пламени еще исходили отзвуки примененной им магии. Его била крупная дрожь — это Патрик заметил даже отсюда. Сам Патрик с трудом стоял на ногах, в ушах звенело, дорожный кожаный колет почти что превратился в лохмотья, кровь текла из многочисленных ран.
— Графа Телфрина стоит перевязать, — мягко сказал Аматрис.
— Подождите, — Боб встрепенулся, — я попробую колдануть...
— Даже не пытайтесь, малейшее магическое усилие в первую очередь негативно отразится на вас. Подобно тому, как на мне отразилось примененное мной недавно заклятие, — улыбка, которую выдавил из себя Аматрис, была лишь тенью его обычной. — Радуйтесь, что придя в себя, я смог разрушить чары, наложенное на этих господ.
— Как только получилось, — пробормотал Боб, — вы же больны.
— Но кое-что все же умею. Я поглотил их силу, чтобы себя долечить, — улыбка превратилась в оскал. — Паршиво на вкус, но лучше, чем ничего, — прилагая усилие, Принц Пламени встал. Боб тоже кинулся к нему, подставив плечо, и Аматрис после короткого колебания на него оперся. — Насколько понимаю, — сказал соурейнец, — Эдвин нас предал?
— Как вы догадались? — выдавил Патрик.
— Когда я открыл глаза, вы дрались с его бойцами. Он хорошо их контролировал до этого, едва ли они сорвались с цепи. Значит, он решил спустить их на вас, сделал я вывод. Я ждал чего-то подобного сразу после предательства Луиса. В конце концов, господин Фаннер вполне мог бы вдохновиться его примером. Попробовать, например, самому похитить принцессу, чтобы выдать ее затем Кледвину, Башне или Алгерну, и купить себе таким образом помилование.
— Если вы ему не доверяли, — сказал Патрик, — почему не сказали
