— Мой дядя, — начала Джулианна, нерешительно глядя на Патрика.

— Ваш дядя свободен, — сказал тот, вскакивая на ноги. Ему как раз удалось разломать заклинание, наложенное Кельвином. Тело слушалось все еще с некоторым трудом — и все же с каждой секундой конечности ощущались все более и более подвижными. Шпага вылетела из ножен, гвардейцы, по-прежнему остававшиеся на галерее, открыли огонь. Патрик перекатился, уходя от выстрелов, пуля отрикошетила от паркета совсем рядом с его головой.

Он вскочил, ударил магией, швырнул заклинание, слепленное из чистой неоформленной Силы. Балюстраду смяло, стрелков разбросало, у многих, он не сомневался, перебило кости или свернуло шею. На миг сделалось нечем дышать, но вскоре дыхание восстановилось. Развернувшись, Патрик успел увидеть, что Кельвин и Джулианна бегут к коридору, уводящему в дальние покои. Конечно, ведь оттуда можно спуститься на террасу и легко, огибая озеро, добраться до задних ворот поместья. Хорошо, однако, что хоть за руки не взялись! Вот так попытка спасти принцессу из зачарованной башни...

Все мысли перемешались, между Патриком и беглецами оставалось около десятка мертвых солдат Кельвина, вооруженных до зубов и готовых к бою. В дверях Кельвин вдруг остановился, поглядел на Патрика, будто намеревался что-то сказать, но промолчал. Вместо этого развернулся и быстро пошел прочь, Джулианна не отставала от него. Прекрасное завершение для героической баллады, ничего не попишешь. "Счастливого пути, господа".

Мертвецы зато никуда не делись. Их мушкеты уже были разряжены во время перестрелки с лейб-гвардейцами, так что они побросали их, не пытаясь больше перезарядить, и взялись за клинки. Сабли и палаши, выставленные вперед, глядели на Патрика. Он наскоро пересчитал противников. Четырнадцать, пятеро убиты во время перестрелки в начале. Прекрасный расклад. В рукопашную, конечно, никак не победить, и прорваться тоже не получится...

... но и умирать еще рано. Так легко драконы не умирают.

Всегда хорошо, когда можно воспользоваться магией.

Патрик уже начал уставать, и его энергетические резервы порядком опустошились, однако кое-какие фокусы все еще были ему доступны. Например, оставалась возможность прибегнуть к одному из простейших боевых заклинаний, имеющихся в арсенале волшебников — к магии огня. Нет, не какой-то причудливый зачарованный огонь, наподобие того, который исторгали силовые посохи — обычная химическая реакция горения, благо мертвая плоть подвержена ей ничуть не хуже живой.

Он торопливо сплел чары — и пламя рванулось вверх по всему залу, поднимаясь от паркета, пожирая лестничные перила, выстроившиеся вдоль стен резные шкафы и стулья, развешанные по стенам картины с буколическими видами природы. Огонь распространялся волнами, легко и быстро, как если бы подожгли горючую жидкость, и сразу же перекинулся на второй этаж. Оттуда донеслись крики еще не закончивших вновь заряжать мушкеты гвардейцы. Мертвецы горели молча — Патрик видел, как языки пламени охватывают их одежду, заставляя ее чернеть и обугливаться. Даже объятые огнем, солдаты Кельвина продолжали приближаться к нему, разве что несколько медленнее. У кого-то из них уже горели лицо и волосы, белые кости проступали сквозь выгорающую плоть. Если сгорят мышцы, возможно они перестанут шевелиться?

Надежда вспыхнула и разом погасла — Патрик заметил, что колдовское пламя, объявшее было мертвецов, стремительно опадает. Многие из них выглядели жутко, со страшными ожогами на коже, но пламя, продолжавшее пожирать интерьер холла и галерею второго этажа, больше их не касалось. Расступалось перед ними. Патрик ощутил торопливое движение магии, узнал знакомый ее почерк — Кельвин, похоже, задержался в задних покоях и, обнаружив устроенный Патриком пожар, соткал собственные чары, оберегая поднятых некромантией бойцов от магического пламени.

"Явно пора отступать". Патрик, не теряя больше времени и не выпуская из рук шпагу, пулей вылетел из дверей на улицу. Торопливо спустился по крыльцу, перепрыгивая через две ступени за раз, через всю эспланаду рванулся к Бобу и Аматрису, скрытым сейчас баррикадой. Сотворенное заклятие отняло у Патрика порядочно сил, однако на свежем воздухе полегчало почти сразу. Теперь главное встретить врага во всеоружии. Пожар их задержит, но вряд ли совсем изничтожит.

"Вот же мертвые отродья, и правильно господин Тревор весь день косился на бесами проклятого некроманта". Злость нахлынула пряной волной. Впрочем, на себя самого Патрик злился не меньше. Он действительно совершил непростительную ошибку. "Я предал товарища у него за спиной, и товарищ в отместку предал меня. Что уж теперь причитать и заламывать руки, размен получился достаточно честный".

Боб все еще сидел над Аматрисом, но кровью тот больше не кашлял. Вообще не подавал больше никаких признаков жизни. Лежал как прежде, разве что больше не дергался, с побелевшим лицом. Неужели погиб?.. Плохой день, неудачная затея, вот и поспели наконец черные плоды черных дел. На вкус как отрава.

При виде Патрика Боб встревоженно вскинулся:

— Граф Телфрин? Вы почему один? Остальные погибли?

— Некогда объяснять. Тревор жив?

Боб развел руками с немного беспомощным видом.

— Да вроде не умер. Я старался изо всех сил его подлечить, думал сам помру заодно. Когда он затих, решил все — представился. Но глядите, — Кренхилл пощупал Принцу Пламени пульс, — жила бьется и сердце колотится, я проверял, только медленно. Ничего не соображает, молчит, как будто контузило. Может, попозже очнется. Так чего случилось? Рассказывайте.

— У вас еще остались магические резервы?

— Я откуда знаю? Я вроде не чародей. Устал немного, не скрою...

— Но стрелять из силового посоха сможете? — Боб несколько неуверенно кивнул. — Прекрасно, тогда готовьтесь к перестрелке. Через минуту из дома вывалится четырнадцать покойников — те самые, которые с нами туда зашли. Придется с ними всеми покончить, желательно перестрелять большинство на подходах, оставшихся зарубить, — Патрик увидел пистолеты Боба, разложенные на земле, и схватил их. — Нас всего двое, — сказал Патрик, — так что рассчитываем лишь на себя, — "жаль, мои собственные пистолеты остались в холле. У меня будет всего два выстрела". Он торопливо огляделся, но оружие, имевшееся у пришедших с Мартином Бейливером бойцов, обратилось в пепел вместе с ними самими. Остались только принесенные Бобом пистолеты и клинок и подобранный им силовой посох.

— Кельвин погиб? — спросил Боб.

— Солдаты Кельвина против нас. Как, по-вашему, что это значит?

— Понятия не имею! Хватит морочить мне голову, объясните как следует! — Кренхилл вскипел. — Они высвободились от чар и его убили? Он погиб и они все равно высвободились? Он нас предал?

— Последнее.

Кренхилл побледнел.

— Вот дерьмо, — сказал он после короткой паузы.

— Не спорю. Неожиданный поворот, не так ли? — "О моем вкладе в случившееся лучше пока промолчать". —