– Посадка будет сложной, так что вам лучше перейти в шлюзовой отсек. Оттуда проще и быстрее выбраться наружу – мы не сможем долго торчать на поверхности. Если же приземлиться не будет возможности, сядете в спаскапсулу. Они там же, рядом. Других вариантов предложить не могу.

Да я и не требую.

Следом за капитаном топаю по коридору. Свои ценности несу сама, благо гравиталы вес сильно облегчают, второй контейнер одним пальцем левой руки, как нечего делать, несет Руг, хотя тот и довольно тяжелый – там нет механизмов, снижающих вес.

Миновав переходные отсеки, мы, по всей видимости, оказываемся на месте. Вирс, предварительно заглянув в смотровое окно, открывает проем и поводит рукой, предлагая зайти.

Руг заходит первый и, поставив контейнер, выходит обратно. Я же медлю, во-первых, дожидаясь, когда грузный носильщик освободит проход, во-вторых, присматриваясь к помещению.

Здесь не так уж светло, скорее, полумрак, и почему-то иной тип оформления. Мне даже кажется, что во время посадки я через другой шлюз проходила. Но… Но много ли я понимаю в кораблях? Да и не запоминала я. Может, через этот.

Все же неясное предчувствие неприятностей не дает расслабиться, скручивается тугим узлом в животе и заставляет сердце биться быстрее. Переложив контейнер в левую руку, чтобы у правой оставалась свобода действия, переступаю порог.

Увы. Все мои приготовления оказываются напрасными. Всего один шаг – и из темноты сбоку и сзади на меня набрасываются смазанные тени. Вскинуть руку с оружием не успеваю – в нее вцепляются чьи-то сильные пальцы, разрывая одежду и срывая бластер. Не проходит и минуты, как меня уже крепко держат, растянув руки в стороны и прижимая к стене. А когда вспыхивает свет, я понимаю – это не контрабандисты.

Прямо передо мной, изучая мое оружие, замер невысокий мужчина в темно-сером комбинезоне, поверх которого на плечи накинут короткий черный плащ. Низенький, плотно сбитый, но подвижный – это в нем, возможно, от шенорианина. А вот маленькие черные глазки точно мимо. Тут я даже предположить не могу исходную расу – около десятка имеют такой признак. К ним прилагаются сильно выраженные скулы, грубый подбородок, неожиданно прямой, идеальной формы, совершенно неподходящий к такому лицу нос и оропианские желто-оранжевые волосы, которые выбиваются из-под повязанной на голове банданы, но прямые, без намека на мягкие кудри. Получается, что он смеска. Потомок нескольких межрасовых браков.

И он тут такой не один. Те двое, что перехватили мои руки, чистотой генов тоже не отличаются. А вот двое других, что держат меня под прицелом своего оружия, явно чистокровки. Не слишком высокие, но и не низкие. Пропорциональные, гибкие и в то же время мощные – такое телосложение имеют только воины. Прямые темные волосы, заплетенные в толстые косы. Затемненные до черноты, но все же карие чуть раскосые глаза… Милбарцы, вне всяких сомнений.

Кстати, тут их не двое, а трое. Еще один склонился над моими контейнерами, с интересом их рассматривая. И он, похоже, здесь главный, потому что, едва выпрямляется, приказывает:

– Шарс, хватит любоваться. Бластеров не видел, что ли?

Голос у него хорошо поставленный, глубокий, я бы им наслаждалась, если бы не ситуация, в которой оказалась.

– Такого ни разу в жизни не видел, только на картинках, – восхищенно отзывается коротышка. – Дацам, да это же исгреанский блавер, ему лет семьсот, не меньше! Таких считаные единицы остались!

– Тоже мне ценитель нашелся, – хмыкает милбарец. – Тащи добро на корабль, там разберемся… Мальчишку в наручники и ко мне на допрос.

Меня моментально разворачивают лицом к стене, заводят руки за спину и защелкивают на запястьях магнитные браслеты. Я поворачиваю голову, презрительно бросая Вирсу, который в помещение не зашел, но и не ушел, а по-прежнему стоит в раскрытом проеме, наблюдая за происходящим:

– Вы нарушили договор!

– Разве? – равнодушно пожимает плечами тот. – Я обещал вам безопасность на своем корабле. Она у вас была, вы сами перешли на чужой. А что касается гарантии доставки на Шенор, так я ее и не давал.

Сволочь.

Сопротивляться сильным мужчинам, которые потащили меня вглубь своего корабля, нет никакого смысла. И все же я еще слышу, как Дацам говорит за спиной:

– Можете отстыковать корабль, Вирс Шагрон. Я доложу о вашей лояльности де’вРону. Он будет доволен.

Значит, все же Латал не поверил Ваймону, его шпионы вышли на контрабандистов и надавили, заставив меня выдать… Стоп! А почему не захватили раньше? Зачем ждали, когда мы в системе Жеока окажемся? Слишком поздно спохватились и не успели? Почему сдали пиратам, а не передали на вионский военный крейсер? Ведь ни милбарцы, ни смески не являются подданными де’вРона! И почему милбарец с такой легкостью упоминает короля, словно они хорошие знакомые?

Погребенная лавиной вопросов, я даже не замечаю, как оказываюсь в просторной каюте, обустроенной для того, кто вынужден работать с документами. Большой стол с двумя голографическими проекторами, удобное массивное кресло, три стула попроще для посетителей, планетарные карты на стенах, вместо иллюминатора – объемная панорама нашего звездного скопления и целый стеллаж с накопителями, причем совершенно разных эпох.

Меня отпускают, оставив стоять посреди кабинета, но наручников не снимают. Да и сама охрана тоже остается, лишь отступает к стене, чтобы не мешать.

Не проходит и минуты, как проем раскрывается и в него, пыхтя от усердия, задом втискивается коротышка, а следом за ним и мой багаж, который он столь усердно тащит. Ну да, гравиталы выключились, когда контейнер упал на пол, а включить их снова этот Шарс не смог.

– Насилу дотащил, – натужно пыхтит смеска, утирая пот со лба. Смотрит на меня снизу вверх, прищуривая и без того маленькие глазки, и неприятно хихикает: – У тебя там булыжники, что ли?

– Вот это мы сейчас как раз и выясним, – отвечает приятный баритон, и Шарс, подобострастно согнувшись, быстро отступает, потирая руки. – Вы ведь не откажете и удовлетворите наше любопытство, Лин Эвон?

Милбарец, заложив руки за спину, останавливается напротив меня. Изучающим взглядом скользит по волосам, одежде, обуви. Снова возвращается к лицу и вопросительно поднимает одну бровь, потому что я молчу, соображая, как лучше поступить.

Имя он знает то, которое я Вирсу назвала. О содержимом контейнеров – вряд ли.

– А если откажу? – интересуюсь, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Хорошо, что внутренняя дрожь пока еще не перешла на мышцы и не стала заметна.

– Откажешь? – хищно оскаливается Дацам. Наклоняется, приближая свое лицо к моему, и выдыхает: – Уверяю, не стоит. Пожалеешь.

Я невольно морщусь. Голос красивый, а изо рта воняет. Бедные девушки, которым не повезло обзавестись к нему привязкой… Как они удовольствие-то получали? Я, например, больше его провоцировать не хочу, на расстоянии безопаснее.

– Убедили. Открою.

Милбарец отстраняется, щелкает пальцами, и магнитные замки браслетов на моих запястьях выключаются – притяжение между ними исчезает, позволяя мне пользоваться руками.

Сняв блокировку на фиксаторах контейнера с одеждой, я отступаю, освобождая место бесцеремонно оттолкнувшему меня смеске. Он нетерпеливо подпрыгивает, словно торопя медленно поднимающуюся крышку, заглядывает внутрь и деловито принимается вытаскивать мои вещи.

Я смотрю на это