— Но… Как же так?! — изумилась Елена. — Ведь ты же всегда радовалась его визитам, держала себя так мило…
— Ну а как, по-твоему, я могла держать себя с его сиятельством, особенно если папенька вместе со всеми своими друзьями был от него без ума? Да и вообще, в то время я думала совсем о другом…
Анна запнулась. Ей хотелось бы спросить Элен о некоторых вещах, связанных с Катериной Фёдоровной, но момент был совершенно неподходящий.
— Анет, что же мне делать? Что с нами дальше будет? — простонала Елена, закрыв лицо руками.
— Да что, будем жить, как Бог распорядится. Или, по-твоему, нам всем теперь в монастырь только дорога? — улыбнулась Анна.
Елена с ужасом всмотрелась ей в лицо.
— Я не знаю, как ты можешь так говорить! Да, я в самом деле собираюсь в монастырь, и пришла только для того, чтобы молить тебя о милосердии к мужу, пусть даже ты и не сразу сможешь его простить!
— Всё, Элен, — твёрдо заключила Анна. — Я больше не желаю об этом слышать. Никакой вины на тебе нет и не было, ибо этот человек стал мне мужем лишь по несчастной случайности. Он мне совершенно чужой. И, боюсь, он нехороший, нечестный человек, моя милая. Но ты и сама поняла бы это очень скоро.
Не вставая с пола, Елена подползла к Анне, прижалась и уткнулась лицом ей в колени; Анна погладила её по голове.
— Ну, будет, будет тебе! Забудь, словно ничего и не было.
— Анет, родная моя! До чего же ты великодушная, добрая! Ты просто святая! — плача, говорила Елена. — Я страшная грешница и знаю это, только, молю, прости Владимира, будь к нему снисходительна! Пусть ты пока не любишь его, но вы обвенчаны перед Богом, и, когда ты узнаешь его получше и примешь его в свою душу…
— Нет. Об этом не может быть и речи. — резко прервала её Анна. — У меня не может быть ничего общего с этим человеком.
Когда заплаканная Елена наконец поверила, что сестра не возненавидела её и не гонит от себя, Анна чувствовала к новоиспечённому супругу уже настоящую ненависть. Похоже, Владимир сумел внушить наивной Элен не только чувство вины, но и заставил повлиять на неё, Анет, чтобы та не вздумала устраивать публичных скандалов. Если Элен собиралась уйти в монастырь, сама ли она это придумала? Анна считала, что, скорее всего, нет.
Она отправилась к мужу. Владимир преспокойно завтракал в изящно обставленной столовой. При виде супруги он вскочил и отодвинул для неё стул.
— Вот и вы, моя дорогая! — оживлённо заговорил он. — Как почивали? Держу пари, эта скромная квартира и небольшие комнатки — совсем не то, к чему вы привыкли. Но теперь мы с вами сможем в самом скором времени переехать в мой родовой особняк на Моховой, и там я смогу предложить вам покои, достойные вас…
Анна слушала, изумляясь про себя, сколь далеко может простираться наглость и самомнение этого человека. Он держал себя с нею, как обычно! Он что же, думает, что их отношения будут такими, точно ничего и не произошло?!
— Господин граф, — перебила Анна разглагольствования своего супруга. — Позвольте узнать, что вам нужно от моей сестры? Я имею в виду не столько прошлую ночь, сколько… — она на мгновение запнулась: никогда ещё ей не приходилось говорить на такие темы с мужчиной.
Но Владимир даже и теперь почти не смутился.
— О, разумеется, я должен попросить у вас прощения! Это была, м-м-м, минутная слабость… Во время обеда я выпил лишнего, пришёл в спальню, и, увидев Елену Алексеевну, которая давно оказывает мне честь своим тёплым отношением… Но я уже принёс ей глубочайшие извинения и заверил в моём искреннем родственном почтении! Давайте же забудем обо всём…
— Сударь! — крикнула Анна. — Вы что, не понимаете?! После того, что вы сделали, Элен страшно винит себя, она может даже совершить непоправимое! Она слишком честна и привязана ко мне, чтобы «забыть обо всём», как вы предложили! Зачем вы сблизились с ней, когда вы к ней совершенно равнодушны?!
— Я бы не стал на вашем месте повышать голос, дорогая, — невозмутимо ответил граф Левашёв. — Не забывайте, что вы моя жена и должны проявлять уважение. Что же касается моих отношений с мадемуазель Элен, то, полагаю, это наше личное с нею дело. В конце концов, она уже взрослая, и нынешние события произошли по её воле и с полного её согласия…
Левашёв не договорил; Анна размахнулась и, несомненно, влепила бы ему пощёчину, если бы он с ловкостью не перехватил её руку и не сжал мёртвой хваткой.
— А вот этого не надо! — не выпуская её запястья, Владимир молниеносно привлёк Анну к себе. — Нужно признаться, такой вы мне нравитесь ещё больше, дорогая: не выношу бесцветной покорности. Вы же сейчас похожи на дикую кошку или даже рысь… Но драться я вам не позволю!
Он держал её в объятиях и был так близко, что Анна слышала аромат его одеколона и чувствовала его дыхание на своих губах…
— Извольте немедленно меня отпустить, — отчётливо проговорила Анна. — Иначе я выцарапаю вам глаза. Вы мне отвратительны.
По-видимому, её слова прозвучали достаточно решительно — Владимир послушался.
— Как скажете, — он пожал плечами. — Брать вас силой или ползать на коленях и умолять о вашей благосклонности я точно не стану. Ведь мы с вами цивилизованные люди, а не дикари какие, не правда ли? Однако вы моя жена — я имею право требовать исполнение супружеского долга.
Анна отвернулась; на глазах её закипали слёзы гнева и отвращения, но она скорее готова была умереть, чем показать Левашёву свою слабость. Владимир некоторое время молча наблюдал за ней, затем развёл руками и насмешливо поклонился.
— Ну-с, вижу, вы не в духе, дорогая. Не смею больше докучать вам. Как только изволите сменить гнев на милость — буду счастлив доказать моё восхищение вашей красотой и решительностью.
«Никогда! — с яростью подумала Анна, прислушиваясь к его шагам. — Скорее выпрыгну в окно, чем позволю до меня дотронуться!»
Боже, что она наделала! Зачем согласилась связать судьбу с этим человеком, и как теперь от него избавиться? Анна понимала, что теперь, со смертью отца, в мире нет ни единого человека, который захотел бы выслушать её, понять и вступиться за неё.
И что будет с Элен?
* * *
Несколькими днями позже состоялся ещё один долгий, тягостный и бесполезный разговор с Еленой. Сестра хотя бы перестала обвинять себя во всех смертных грехах и в монастырь удаляться вроде бы раздумала. Но, тем не менее, Анна так и не смогла добиться, чтобы Элен переменила своё отношение к Левашёву. Сестра буквально обожествляла этого человека, он