Как я и предполагала, мне дают старшего напарника. Но, неслыханное дело, со мной полетит гражданин Русской Федерации, агент под прикрытием среди пиратов, который недавно видел Хореса и примерно знает, где его искать. Я воспрянула духом, если со мной будет столь опытный человек, может что-то и получится. Естественно, вся эта операция затевалась не ради несчастного Хореса, а ради информации, которую он успел накопить, находясь у пиратов, и которой мы поделимся с Федерацией. На руса возлагалась основная задача — найти пацана и вытащить, на меня — определить его адекватность, и в меру сил, способствовать русу. Все не так уж плохо, зря я раскисла… кажется… Мы еще какое-то время обсуждали сроки операции, места нашего выхода из пиратского сектора, и прочие оргмоменты. Саму же операцию предстояло разработать совместно с русом, что ж ему и «карты в руки». В конце нашего собрания, когда заверялся договор, лорд Хорес вдруг выпалил.

— Если вы все-таки примете решение уничтожить объект операции, вам придется предоставить веские доказательства в пользу своего решения.

Все мое сочувствие к нему в момент испарилось.

— Я прекрасно понимаю, что нужны очень веские доказательства, чтобы уничтожить вашего единокровного брата, лорд Хорес.

Мой ледяной тон не остался незамеченным. Лорд Ларин добавил.

— Вообще постарайтесь его вывезти, даже если у вас будут сильные сомнения в его лояльности.

— Да лорд Ларин, я понимаю, что даже если он стал врагом, он все равно является носителем важной информации. И если будет возможность, хоть как-то доставить его на Синто, не подвергая себя смертельной опасности, я это сделаю.

Кажется, мой ответ всех удовлетворил.

После Совета мне хотелось только одного — остаться в одиночестве, нет, еще, пожалуй, поесть. Я вышла раньше всех, дав возможность лордам пообщаться без посторонних, но за мной тут же вышел некст Грюндер. Он обаятельно улыбнулся, при том что он был ужасно некрасив — большой рот, нос с горбом, а главное, густо-черные из-за нанолинз глаза. Но он был ужасно обаятельным, сразу же захотелось улыбнуться ему в ответ. Что ж хвала его воспитателям, привившим ему это обаяние, иначе люди от него просто шарахались.

— Леди некст Викен, я отвезу вас к нам, рус у нас. Он вам понравится.

Мне показали стерео-фото руса Радика Назарова, ему тридцать шесть лет и выглядел он, как опасный негодяй. Хотя, если он работает среди пиратов, то как еще ему выглядеть.

— Очень надеюсь, что вы не ошибаетесь, лорд некст Грюндер.

— Ой, да какие между нами некстами церемонии, бросайте их. Зовите меня Грюнд. И давайте перейдем на ты, — и не дождавшись даже кивка от меня, продолжил. — А как тебя лучше звать?

Я подумала…

— ВикСин, зовите меня ВикСин.

— Ну что ж ты мне выкаешь?

— Да потому что между нами разница, как между кошкой и тигром, только и сходства, что род кошачьих.

Он сложился пополам от хохота.

— О какая прелесть, чувствуется школа….

— Какая школа? — он меня совсем заморочил.

— Школа гейш, меня еще никто не сравнивал с тигром, вот с борзой — это да.

Я не нашла ничего лучше чем спросить.

— А что такое борзая?

— Собака, такая большая и очень худая. Нет, ну если я тигр, то Соболев тогда кто? А?

— Лигр — нашлась я, лигры сейчас опять входили в моду. Я сама и не заметила, как Грюндер раскрутил меня на «игру гейши», а заметив, посерьезнела. И как со мной это частенько бывает, в самый неподходящий момент, в голове что-то повернулось, и разрозненные картинки сложились в одну. Грюндер и Шур беседуют, Шур испепеляет взглядом Грюндера, Шур насмешничает в ответ на мое бешенство… С языка сорвалось.

— Чья это была идея?

— Какая? — он еще не переключился.

— С вашей речью?

На меня взглянул руководитель службы расследования уголовных преступлений, а не очаровательный страшилка.

— Моя. А что, не понравилось?

— Боюсь, моего отца она бы взбесила.

— А я при нем бы и не выступал, мы знали, что ты прилетела одна. Многие были не согласны посылать тебя, а еще так вовремя названный код, это хороший ход. Да и вообще, ты произвела очень выгодное впечатление.

— Вы мне льстите, — саркастично заметила я. — А кто мы?

— Разработчики акции и Ларин.

За разговором мы подошли к флаеру и сели. Я была не рада, что завела серьезный разговор, хватит с меня и Совета. Да и предстоящее общение с русом…Некст Грюндер, видно это понял и спросил шутливым тоном.

— О чем задумалась?

— О том, что ни за что на свете, не хотела бы увидеть вас в гневе.

Он был ошарашен.

— Почему?

Я наклонилась к нему и глядя в глаза произнесла.

— Уписаюсь со страху.

Хорошо, что автопилот перехватил управление, разбились бы «в лепешку». Когда Грюндер отсмеялся, колотя рукой по коленке, я озвучила свою мысль.

— В лепешку! Так ты еще и анахронизмы знаешь?

— Я — нет, от брата нахваталась…

— А ну ка, расскажи мне что-нибудь!

И мы перебивая друг друга принялись вспоминать что-нибудь позаковыристей, попутно проверяя знает ли второй происхождение слова.

Через минут пять, я не выдержала и рассмеялась, похоже ему даже не приходится запугивать подозреваемых.

— А вы сами допросы проводите?

— Уже нет, а что?

— Да так, подумалось что вам, наверное, выбалтывали всё без всякого нажима.

Он улыбнулся.

— Кстати, ты считаешь меня уродом?

Ну и повороты у нашей беседы, и это при том, что не можешь нормально посмотреть в глаза собеседнику, красные светочувствительные глаза альбиноса закрыты линзами так, что почти не видно зрачка. Дискомфортно.

— А вы считаете меня красавицей?

— Нет, и я первый спросил.

— Нет.

— Что нет?

— Я не считаю вас уродом. И вообще, в вас можно запросто влюбиться.

— Вот как? Из тебя бы вышла хорошая гейша, они влюбляются во что ни попадя.

Меня покоробила эта фраза, стало обидно за нас всех: Лану, себя, девчонок.

— Если вы «западаете» на красивых дур, это только ваши проблемы. Нормальная, умная, женщина предпочтет умного красивому. И не надо оскорблять гейш — наша семья такое воспринимает очень тяжело.

— Нормальная равно умная?

— А что? Все бабы дуры?

— Ага, а кто не дуры, те стервы.

— Мда… Ваше право, — я отвернулась и стала рассматривать пейзажи под нами.

— Нет, скажите, если б вы выбирали между мной, и тем же Соболевым, кого бы вы выбрали? А? — ужас, чего он так завелся, ему что, потоптались на сердце недавно?

— Неправильные условия задачи, ведь вы оба умные. А вот если между вами и каким-нибудь пустышкой донжаном, то выбор был бы в вашу пользу, — я говорила глядя на полосатые поля.

— Вот значит как, спасибо. А ведь он, Соболев, пытался вас защитить… Почему?

Я пожала плечами.

— Лорд некст Грюндер, вам не кажется, что беседа приняла какой-то не тот оборот.

— А что? Скоро вы улетите…

Меня накрыло удушливой волной ярости, мир стал черно-белым.

— Я улечу и вернусь, лорд некст Грюндер, а вы тупица, и в будущем не