Темп!
Потянувшись к целям, я не забыл открыть рот. Решил, для гарантии, гасить не всех разом. Первые десять — сделано, еще восемь…
Оставшихся афганцев гасил уже под близкие разрывы, от грохота которых не спасал даже шлем… Продолжая контролировать цели, я скинул ПНВ и принялся наблюдать за тем, что творилось перед домом Никпаев.
Вот это мастерство демонстрировал папаша, продолжая аккуратно утюжить поляну землей и огнем! Не знаю, что там заложили Никпаи, но взрывалось оно знатно! Отец же, красавец, создал еще некий кокон из воздуха, не позволявший разлетаться осколкам мин, в том числе и в сторону дома, и гасил совсем уж громкие разрывы! Если пятеро участвовавших в операции Романовых точно бы выжили на этом минном поле, да еще Прохор, пожалуй, то вот все остальные были под серьезным вопросом!
— Фугасы, твари, заложили! — услышал я чей-то комментарий в наушнике. — С диким запасом! Ур-р-рою тварей!
— Разговорчики в эфире! — рявкнул Прохор. — Камень, работа сделана?
— Сделана, Зверь. Ситуацию контролирую.
— Ждем Тихого! Группа, боевая готовность. Леший, от Камня ни ногой!
— Принял, Зверь.
Ладно, надо будет потом у папаши пару уроков взять, а сейчас продолжим контроль, тем более что взрывы раздаются уже не так часто…
— Группа, это Тихий. Поле расчищено. Камень, командуй.
— Пошли! — скомандовал я, вскакивая вслед за всеми остальными. — В главном доме порядка пятнадцати злодеев, в подсобных помещениях еще с десяток. Все в ауте.
— Принято.
— Принято.
— Принято.
— Принято.
Мы с Лешим до главного дома добежали последними, никуда не торопясь и продолжая отслеживать ситуацию. Судя по впечатлениям, все прошло штатно, за исключением отчетливого зубовного скрежета в динамиках шлема. Это, по ходу, опять Николай перенервничал, хотя, было из-за чего — отец нас психологически нехило накачал перед всем этим действом.
Никпаев обоих полов, в наручниках, с кляпами и с мешками на головах, начали уже вытаскивать на площадку перед крыльцом, нас же с Лешим заинтересовал древний старик с белой бородой в чалме и традиционной накидке и без мешка на голове, находящийся до сих пор без сознания.
— Камень, это колдун. — посерьезнел полковник. — Сам понимаешь, он нам в лагере нахер не сдался. Слишком опасен.
— Понимаю. — кивнул я. — Сейчас, Леший, решим. Пригляди за ним, если что — гаси наглухо.
— Принял.
Отыскав отца с Прохором, обозначил им возникшую проблему. Отец долго не думал:
— Зверь, возьми не самого важного Никпая и хорошенько его допроси насчет этого колдуна. Нам этот геморрой действительно не нужен. Если что, колдуна в расход. Занимайся, время есть, пока Годуновские орлы тут все вверх дном переворачивают, а я пока с Гришкой Пожарским пообщаюсь и вертушки вызову.
— Сделаю, Тихий. Камень, пошли, с твоим гневом сделаем все оперативней. И не забывай мониторить обстановку, а то еще какие гости нагрянут…
— Мониторю, не переживай. Пока все тихо. Зверь, а чего вы экстренное потрошение Никпаям не устроили?
— Смысла нет. Вот доберемся до лагеря, там вдумчиво и поспрошаем…
К нам с Прохором как-то незаметно присоединились Николай с Александром и дядька Константин. Воспитатель же, не обращая внимания на охрану из Канцелярских, начал по очереди стаскивать с Никпаев мешки, надетые на головы.
— Этот пойдет. — наконец, удовлетворенно протянул он, выдернул одного из пленников, и перешел на английский. — Сейчас ты нам все расскажешь. И то, что знаешь, и что не знаешь! На, тварь! — это было сказано на русском, но, думаю, до Никпая смысл этого удара в район печени был донесен.
Устроились мы метрах в ста от основной группы пленников.
— Пока меня интересует колдун. Он при основных делах? — продолжил Прохор по-английски и вытащил кляп у задыхающейся жертвы.
— Нет, нет… — захрипел тот. — Он так, в качестве защиты!
— Камень! — скомандовал Прохор.
— Хватит! Хватит! — я снизил гнев. — Он только защита, к основному бизнесу колдун отношения не имел, ему и так с покойным сыном хорошо жилось! — верещал этот Никпай.
— Понятно. — участливо протянул Прохор. — Сын, тварь, в Москве сгинул, а этот старик до конца верность Роду сохранил.
— Все так и есть! — хрипел тот. — Можешь убить, другого не услышишь!
— Камень, колдуна в расход. — скомандовал воспитатель. — Нам он точно не нужен.
— Сделаю. — кивнул я.
— А я тут пока про другое поспрошаю… — Прохор достал нож. — Раз уж клиент для душевной беседы созрел…
К моему удивлению, с моим воспитателем никто не остался, Николай с Александром и дядька Константин пошли за мной.
— Леший, поступил приказ колдуна кончить. — сообщил я Литвиненко.
— Это самый правильный выход. — кивнул он. — Выполнять?
— Я сам.
И потянулся к колдуну, погасив его сознание навсегда.
Легкое движение рукой, огненная плеть, и голова старика отделяется от тела и откатывается в сторону…
— Прими, Господи, раба божьего… — демонстративно перекрестился Леший.
Если дядька Константин при этом при всем даже не шелохнулся, то вот Николая с Александром явно мутило — я чувствовал, как они напрягись, а их кадык дергался. Слава богу, страшного не произошло, и братья с честью выдержали очередной экзамен «войнушки».
Годуновские орлы, во главе с ним самим, обыск в доме и хозяйственных постройках закончили только через час. Мы же с Лешим за это время успели сходить на экскурсию на заводик Никпаев по производству наркоты. Сама лаборатория нас не особо впечатлила, а вот слад готовой продукции внушал — большая часть здоровенного ангара была до верха забита коробками с расфасованным в большие брикеты героином. Причем, коробки отличались друг от друга, в том числе и клеймами.
— Пользовались, суки, выгодным географическим расположением своих земель. — начал пояснять мне Литвиненко. — Брали на реализацию героин и у других афганских Родов.
— Ясно. — кивнул я. — Сколько ж они зарабатывали на этом на всем?
— Дохрена, Камень. Просто дохрена. — хмыкнул Леший. — А представляешь, сколько местный Король имеет, если он в долях от каждого Рода?
— Да уж… Может Королька… того… устроить несчастный случай?
— Чтоб тут полный беспредел начался? — усмехнулся Леший. — Тогда через нашу границу все кому не лень полезут, пограничники точно не справятся. И будут на территории Таджикистана использовать в качестве валюты не рубль, а героин, как уже делают в его отдельных глухих районах. Машина — килограмм хмурого, дом — десять. Тебе это надо?
— Нет.
— Вот и
