Про ход боевых действий, понятно, никто ничего не спрашивал, а дальнейший разговор стал крутиться вокруг нашего с братиками морального состояния, питания и отдыха. Мы отчитались и, в свою очередь, поинтересовались тем же самым у друзей. Вот уж тут поток информации нас накрыл с головой — последние сплетни из жизни Малого Света, новости из Университета и подробности написания Сашкой Петровым портрета Императора. Как оказалось, Мария с Варварой в этом вопросе взяли над моим другом «шефство».

— Александр, сестрички тебя не обижают? — улыбался я.

— Что ты, Алексей! — отмахнулся он. — Наоборот, оказывают моральную поддержку и постоянно подкармливают разными сладостями.

— Как там наш особняк? — перевел я тему, заметив, как нахмурилась Гримальди. — Стоит еще?

Как и ожидал, Мария с Варварой напомнили мне о предстоящей встрече Малого Света, и еще раз попросили провести ее в особняке. В очередной раз разрешил. Не забыли сестры мне сообщить и о их непосредственном контроле за ремонтом в ресторане «Царская охота».

В общей сложности, видеоконференция с нашими друзьями продлилась чуть ли не час с лишним, и когда мы с братиками шли в Офицерское собрание, Николай задумчиво протянул:

— Леха, а ведь хвастаться своими подвигами совсем и не хочется…

— И мне. — поддержал брата Александр. — Родителям еще ладно, можно кое-что рассказать, и то, с мамой подробностями делиться не стоит, а вот друзья… Я теперь понимаю, Лешка, почему ты нами так неохотно рассказывал про свою службу в Корпусе.

— Ваши будущие ордена на кителе скажут все за вас, братики! — я улыбался. — Прохор плохому не научит!

Перед самым сном меня с воспитателем вызвали к Цесаревичу.

— Так, оба-двое… — он указал нам на стулья. — Завтра полетите на спецзадание. Вернее, полетите, если ты, Прохор, дашь свое добро.

— Слушаю внимательно, Саша. — посерьезнел тот.

— Скажу сразу, в ближайшее время планируется очень серьезная и важная операция, в которой вы все мне очень пригодитесь, и я должен быть уверен в исполнителях полностью. Не буду пока раскрывать подробности, скажу лишь одно — без большого количества трупов там точно не обойдется. Ваше завтрашнее задание будет некой подготовкой к этой важной операции. Задача же будет простой — надо уничтожить группу из примерно двадцати Никпаев. Я специально полковнику Пожарскому приказал этих абреков пока не трогать, берег именно для такого случая. Как ты уже наверняка понял, Прохор, если в тебе с Алексеем я не сомневаюсь, то вот в отношении Александра и Николая существуют у меня вполне обоснованные опасения.

— Саша, давай говорить прямо. — вздохнул воспитатель. — Ты хочешь, чтобы я завтра отдал приказ Александру с Николаем на уничтожение противника, и проследил за выполнением приказа?

— Именно. — кивнул отец. — И еще ты должен проследить, чтобы Александр с Николаем не расклеились, и к предстоящей важной операции подошли в оптимальной психологической форме.

— Одно условие.

— Слушаю.

— Когда пойдет зачистка маковых полей, дай возможность племянникам отвести душу.

— Договорились. — кивнул отец.

По дороге в палатку Прохор мне сказал:

— Завтра ничему не удивляйся и, если что, поддержи братьев. Можешь и сам к веселью присоединиться, не стесняйся гасить абреков наглухо, потренируешься хоть. Там все равно гигантская братская могила потом будет.

Николай с Александром еще не спали.

— Так, молодые люди! — с порога начал воспитатель. — Возможно завтра нам с вами придется устранять ошибки командования. Подробностей не ждите, еще ничего до конца не ясно. Спокойной ночи! Как поняли?

— Есть, спокойной ночи. — повздыхали братики и закрыли глаза.

Поднял нас Прохор около половины шестого, а в вертушке уже начал вовсю психологически накручивать, типа, одна из афганских групп ушла от преследования пограничников и собирается слиться с другой группой абреков, чего допустить никак нельзя. Кроме того, воспитатель упомянул, что этой самой первой группой во время последнего боя было зверски убито пять пограничников, и именно поэтому Цесаревичем был отдан приказ пленных не брать, афганцев уничтожить в полном составе.

— Готовы, бойцы? — оглядел нас Прохор.

— Готовы. — кивнули мы.

Причем, я сразу же, а братики с некоторой задержкой.

— Тогда смотрите сюда. — воспитатель достал планшетку с картой и стал водить по ней пальцем, указывая место высадки, маршрут до лагеря абреков и наглядный план операции с привязкой к местности.

До лагеря афганцев мы добирались на темпе — Прохор нас постоянно подгонял. Была у меня уверенность, что воспитатель делал это специально, чтобы не дать молчаливым и сосредоточенным Николаю с Александром времени на ненужные размышления о ценности человеческой жизни. Через каждые пять минут от воспитателя слышалось:

— Не расслабляемся, орлята! Прислушиваемся к себе, глядим по сторонам! Камень, как обстановка?

— Чисто. — отчитывался я.

— Вперед, бойцы! Семь верст не крюк для бешенной собаки!

Через полчаса оказались на месте.

— Зверь, впереди часовой. Один. Могу работать.

— Работай, Камень. Наглухо.

Сознание часового погасло навсегда…

— Сделал, Зверь.

— Камень, укажи Второму и Третьему направление, пусть проверят тело. Нам проблемы в неподходящий момент не нужны.

Николай с Александром метнулись в указанном мной направлении и вернулись к нам с Прохором уже тогда, когда воспитатель выбрал одну из скал, с которой отрывался не самый плохой вид на лагерь афганцев.

— Отлично. Метров шестьсот пятьдесят до абреков будет… Самое оно…

— Зверь, часовой мертв. — отчитался аккуратно подползший Александр. — А вон там я заметил движение.

— Камень, анализ обстановки. — скомандовал воспитатель.

Темп!

— Все спокойно, нас никто не ждет. — принялся я докладывать. — В трех палатках порядка пятнадцати-семнадцати человек, во-о-он там и там еще два часовых. Информацию Второго подтверждаю.

— Слушай мою команду. — негромко сказал Прохор. — Камень остается со мной и занимается оставшимися двумя часовыми, Второй на лагерь заходит по левому склону, Третий — по правому. Максимальное приближение к лагерю триста метров, не больше. Атаку начинаем по моей команде, не раньше. И помните, это враги, которые не только покушались на ваших сестер и других детей, но и отравой барыжили на территории Империи. В живых не оставлять никого. Готовы?

— Да.

— Да.

— Понеслась!

Наблюдая за рванувшими братиками, я дотянулся до оставшихся двоих часовых и погасил их.

— Часовые все. — отчитался перед Прохором.

— Принято. Кончай тех, которые в палатках.

Потянувшись к палаткам, обратил внимание на странный звук в наушниках, как будто кто-то из братиков скрежетал зубами. Отбросив в сторону лишние мысли, сосредоточился на выполнении задачи. Первая палатка справа, объединение пятерых, погашены наглухо…

— Атака! — заорал Прохор.

Грохот и завывания стихий стали слышны даже сквозь шлем. Задним фоном шел чей-то зубной скрежет. Плюнув на свои колдунские штучки, я