От колдуна повеяло жутью, но Александр остался невозмутим:
— Я пока выводов нужных не слышу, Ванюша. Одна истерика присутствует.
— Выводы, бл@дь? — жуть никуда не исчезла. — Да вы же засветили царевича перед всеми заинтересованными лицами! И не заинтересованными тоже! И дочь мою подставили заодно!
— Короче, Ванюша! — Цесаревич повысил голос. — Не надо мне тут перечислять очевидные вещи! И не очевидные тоже. Слушаю выводы.
— Твою же!.. — колдун опять вскочил и заходил между столами. — Выводы ему подавай!.. — он повернулся в сторону кухни и рявкнул. — Человек! — из дверей кухни на полусогнутых появился официант. — Водки графин неси. — уже спокойней приказал колдун. — И закуски. — после чего сел обратно в кресло. — Саша, а выводы тебя не обрадуют. Совсем.
— Говори. — кивнул Цесаревич.
— А как же мое имущество, нажитое непосильным трудом? — ощерился Иван. — Вы с батюшкой в прошлый раз мне никакого ответа так и не дали…
— Тридцать процентов в казну Рода за… легализацию преступных доходов, остальное твое, в рамках имущества Рода, с соответствующими ограничениями и защитой.
— По-божески. — кивнул колдун. — А Алексию когда моей официальной дочерью признают?
— Ванюша, а ты не охuел? — хмыкнул Цесаревич. — Я не удивлюсь, если ты, как собака, внезапно сдохнешь под забором после таких заявлений. Очень уж Виталька к приемной дочке прикипел…
— Да? А я думал, мы на одной стороне. — закинул ногу на ногу колдун.
— А если я Витальку поддержу? — хмыкнул Цесаревич. — Так-то, он настоящий отец нашей эстрадной звезды, а у тебя, кроме биологии…
Сознание Александра поплыло, и он на темпе, опрокинув кресло, рванул к колдуну, схватил того за шею и зашипел:
— Ваня, еще раз себе подобное позволишь, и ты труп. Я такое, на многократной основе, могу позволить только сыну, кровиночке своей непутевой. А вот ты в этот список даже по старой дружбе не входишь. Так что, не отвлекайся и давай по делу.
Цесаревич отпустил шею колдуна и вернулся на свое место, подняв опрокинутое кресло.
В это время с кухни появился робкий официант с подносом. Расставив все на столе, стараясь не смотреть в глаза гостей, он юркнул обратно на кухню.
— Прошу прощения, Саша. Погорячился. — Иван спокойно разлил водку по рюмкам. — Сам понимаешь, отцовские чувства. Никуда от них не деться. — он потер шею и подвинул Александру рюмку. — А если по делу… Хреновый звоночек, если Тагильцев лично царевича прощупывал. А то, что он прощупывал, я даже не сомневаюсь. Как меня тогда…
— Выводы, Ваня! — потребовал Цесаревич, беря рюмку.
— Я в архивах Канцелярии тогда хорошо покопался. Императора Александра, прадеда своего, вспомни и сделай выводы сам. Он тогда Церковь плотно к ногтю прижал. — колдун взял рюмку и, не чокаясь, выпил ее.
Александр последовал примеру колдуна, и, поставив рюмку на стол, задумался — не может такого быть, чтобы Тагильцев решил устранить Алексея. Такого просто не может быть!
— Наливай! — буквально приказал он Ивану.
Да, всяко может повернуться, всяко произойти, но прошли те времена после войны с Китаем, когда без разбора, под шумок, валили всех неугодных! Не может такого быть, чтобы на жизнь второго человека в очереди престолонаследия покушалась… Церковь!
Второй стопарь тоже пошел без закуски.
— Задумался, Саша? — грустно улыбался Иван, который разливал уже по третьей. — Думать и планировать вообще полезно, хоть и не просто. Именно так меня учили незабвенные… Ну, ты сам знаешь. А еще меня учили ставить себя на место противника. Хотя, так самого себя на ровном месте можно переиграть. Как говориться, не стоит недооценивать предсказуемость тупизны. Да, Саша?
Третья пошла просто на ура!
Цесаревич наконец-таки расслабился после трудного дня, появилась легкая эйфория в мозгах, которую он благополучно переждал, успокоился и попытался взглянуть на всю ситуацию комплексно. Сначала это у него получалось с трудом — опьянение давало о себе знать — но, чуть погодя, Александр пришел в себя, встряхнул головой и согласился с предварительными выводами Императора:
— Ванюша, будем тебя полностью легализовывать.
— Это как? — замер тот, занятый разливом четвертой.
— Поступишь в распоряжение дружка своего, Прохора Петровича Белобородова. Жить будешь под одной крышей с Алексеем и своей дочкой. За безопасность моего сына ответишь головой.
— Да ты гонишь, Саша! — не сумел скрыть своих эмоций колдун.
— Я не понял, ты радуешься, или возмущаешься? — ухмыльнулся Цесаревич.
Колдун схватил рюмку и выдохнул:
— Спасибо, Саша. Буду должен…
Глава 8
— Так, господа офицеры, начнем. — полковник Григорий Михайлович Пожарский встал из-за стола и подошел к светлой стене палатки, на которую проектор выводил карту предстоящих «боевых действий» …
В пятницу утром мы с Прохором еле растолкали Николая с Александром.
— В какой другой раз, алкашня, я бы вас заставил по кварталу бегать, чуму выгонять! — улыбался воспитатель хмурым, похмельным братьям. — Да времени у нас нет. Но и гвардейским офицерам вас в подобном виде показывать нельзя. Так что, быстро собираемся, курсанты, во время завтрака опохмелитесь. Но потом, ни-ни!
— Спасибо, Прохор! — с благодарностью кивнули они.
Процедура опохмеления прошла успешно, и на военный борт на Тушинском военном аэродроме Николай с Александром загружались во вполне адекватном состоянии.
Всего нас в салоне набралось порядка двадцати человек, считая меня, отца, Прохора и братьев.
— Многие уже на месте, на границе. — пояснил нам воспитатель.
К моему немалому удивлению, с нами летел и полковник Литвиненко.
— Здравия желаю, господа курсанты! — с улыбкой подсел он к нам. — Камень! Господин Зверь! Позвольте представится, вчера как-то не получилось. Полковник Литвиненко, Николай Николаевич. — козырнул он. — Позывной Леший. Представляю военную разведку.
Мы поручкались, и Прохор представился тоже:
— Белобородов Прохор Петрович. Представляю Род Романовых.
— Тайную канцелярию, то бишь… — полковник хмыкнул. — Мы все так вчера и поняли. Ладно, время на пообщаться у нас еще будет. Господа курсанты, Камень, господин Зверь! — кивнул он, ухмыльнулся и вернулся к остальным.
— Леший-то наш весьма дерзок… — улыбался Прохор. — Явно под солдафона без вредных комплексов косит… Ать-два левой… Он вчера себя так же вел, Лешка, когда ты его в том лесочке брал?
— Сейчас он был сама скромность. — кивнул я, уже начиная понимать, к чему ведет воспитатель. — Вчера, в том лесочке, Леший солдафонским специфическим юмором жег не по-детски.
— А учитывая вчерашнюю тренировку, с этим оставлением колдунов без прикрытия, сегодняшнее неожиданное появление полковника в сводной группе и желание генерала Воронцова завлечь тебя к себе на службу… Какие можно сделать выводы?
— Вербовочный подход?
