Дурацкий плащ с рукавами я переместил в Хранилище, не задумываясь, и набросил на плечи свой плащ. Свой настоящий, исконый плащ, тот самый, который носил с самого попадания в этот мир. И белая руна, вышитая Авеллой, оказалась на месте. Шагнув к столу, я запустил руку под плащ и, схватив за ручку, дёрнул её на себя. Глухо стукнул по столешне увесистый сундук. Я откинул крышку, и столовую, как в мультике, озарило испускаемое золотом сияние. На глаза навернулись слёзы. Так могло везти только конченым идиотам!
— Натсэ... — тихо, с восторженным придыханием, сказала Талли. — Теперь нам с тобой придётся напиться. Отговорок я не приму.
— Мне их, кажется, и не найти... — в тон ей отозвалась Натсэ.
Глава 46
Чувство было странное. Как после Нового года, когда время на улице словно остановилось, ты весь такой полусонный, а в квартире полно каких-то непонятных родственников. К нам вечно приезжали тётушка с дядюшкой, другие непонятные одинокие люди — симулировать праздничное веселье.
Сейчас, безусловно, было лучше, потому что вместо непонятных родственников были понятные друзья. Ну, за исключением Талли. Её можно было назвать непонятной родственницей.
— Мо-о-орти! — Она, устроившись на подлокотнике моего кресла, по-кошачьи ткнулась макушкой мне в скулу и потёрлась. — Не будь таким злым, возьми меня с собой. Ты ведь не знаешь, что я люблю.
— Не надо тебе светиться, — возражал я. — Если Асзар узнает, какая толпа магов сюда прибыла...
— Он будет очень страшно шипеть, — сказал Лореотис, бережно выливая в стакан последние капли дистиллята.
— Он нас сдаст, — не выдержав этого раздолбайства, прикрикнул я и даже кулаком по подлокотнику стукнул. Вернее, хотел стукнуть по подлокотнику — попал по ноге Талли.
Она вскрикнула, я в испуге посмотрел на неё. Несколько секунд на её лице отражалась страшная борьба. Талли пыталась решить, стоит ли ей разреветься, врезать мне в ответ, или же высокомерно проигнорировать инцидент. Победило четвёртое:
— За это ты точно возьмёшь меня с собой, — заявила она. — Я — твоё наказание.
— Я... Мне... О! Мне на работу надо! — обрадовался я, вспомнив любимую отмазку своего отца. Как же я теперь его понимал...
— Работу? — хором изумились Талли, Лореотис, Акади и Алмосая.
— Да! — с гордостью подтвердила Авелла. — Сэр Мортегар работает в кузнице.
— Зачем тебе работа? Ты ведь опять богатый, — возразила Талли.
Блин, сильный ход. И отвечать надо быстро. Так, будто ответ для меня очевиден.
— Работа даёт мне чувство глубокого морального самоудовлетворения, — пробормотал я.
— «Глубокое самоудовлетворение в кузнице»? — задумалась Талли. — По-моему, что-то такое было написано на том странном диске, который я нашла в папином ящике комода... Мортегар, у тебя две жены и горячая сестрёнка, которая любит выпить и потерять контроль. Зачем тебе эта кузница?!
— Будь у меня две жены и горячая сестрёнка, я бы через недельку тоже в кузницу пошёл, — неожиданно встал на мою сторону Лореотис. — Ты ведь не делаешь оружие для простолюдинов, правда?
— Нет! — помотал я головой. — Нет-нет, что ты... Это ведь запрещено.
— Правда? А откуда ты об этом знаешь?
Я прикусил язык. Да чтоб тебя! Нет, пора валить. Категорически!
— Идём! — Я встал и потянул за собой Талли. — Есть у тебя что-нибудь с капюшоном? Лицо спрячешь, на всякий случай.
***
Капюшоном я не ограничился. Наложил на нас заклятие невидимости. Спустя пару десятков шагов добавил к нему заклятие неслышимости. Да, я, не напрягаясь, нашёл нужные заклинания в Воздушном древе. Двадцать четыре часа в сутки быть особым магом Пятой Стихии довольно утомительно. Хочется иногда сделать шажок назад и почувствовать себя молодым. Ну, это как поиграть в «Денди», хотя у тебя есть мощный комп.
— Морти-и-и! У меня ностальгия! Ты и я, вместе, идём в город за бухлом! Как в старые добрые времена! — щебетала Таллена.
— Не припомню, чтобы мы с тобой ходили в город за бухлом, — проворчал я.
— Ходили за рабыней, какая разница? Помнишь, помнишь, а? — Она толкнула меня в плечо. — Какой ты был тогда маленьки-и-ий...
— Ты зато была взрослой.
— Фу, Морти, какой ты нудный! — надула губы Талли. — А помнишь, как мы ходили покупать тебе костюм для выпускного?
— Да, ещё как, — кивнул я. — Ты опозорила меня перед одноклассницей. И до выпускного я так и не дожил...
— Не опозорила, а про-рек-ла-ми-ро-ва-ла! — по слогам произнесла она, помахивая пальцем у меня перед лицом. — Держу пари, если бы не вся эта огненная ерунда, она бы танцевала с тобой весь вечер!
— На следующий день после того вашего разговора она пересела в противоположный от меня угол класса.
Талли помолчала, выискивая доводы в своё оправдание. Ничего особенного не нашла и заявила:
— Зато я тебе Натсэ купила.
Тоже верно. Я женился на девушке, которую купила мне сестра... Звучит не то жутко, не то жалко, не то и так и так одновременно. Скажи кому — точно содрогнётся.
— И сегодня мы с ней напьё-о-омся-а-а, — мечтательно протянула Талли.
— Зован на тебя хоть какое-то влияние имеет? — вздохнул я.
Мы уже вошли в город, и приходилось с осторожностью выбирать маршрут, чтобы ни с кем не столкнуться. Талли пока не сообразила, что нас укрывает магия, и с интересом пялилась на прохожих, которые её в упор не замечали.
— Нет, — честно сказала она. — Он вечно ворчит, прям как ты, но я знаю, что он меня любит, и не слушаю.
— Пожалуй, мы с ним сегодня тоже напьёмся...
Я увидел подходящую лавку и потянул Талли туда. Только перед самым входом убрал заклинания.
— Капюшон не снимай, — предупредил я, открыв дверь перед сестрой.
Откровенно говоря, рады нам не были. Продавец — жирный краснолицый мужик — смотрел, не скрывая ненависти, но выпендриваться не пытался. Должно быть, слышал о том, что случилось на площади, и не хотел тоже погибнуть зажатым в земляные тиски. Я понял, что спрашивать, какое вино лучше, бесполезно и, прищурившись, посмотрел на бутылки.
Производится приблизительная оценка жидкостей
Дрянь
Дрянь
Опасно для жизни
Неплохо
Неплохо, но опасно для жизни
Дрянь
Неожиданно хорошее качество
— Нам вот этого, — ткнул я пальцем в колонну неприметных пыльных бутылок в углу шкафа.
— Уверены? — приподнял брови мужик. — Оно тут уже год стоит.
— Хорошее вино со временем только лучше становится, — заявила Талли; голос её
