— Не думаю, что он будет охотно откровенничать.

— А это мы посмотрим. Госпожа Денсаоли, вы умеете лгать?

— Ну-у-у... — растерялась Денсаоли.

— Ну, хотя бы кивать с серьёзным видом в ответ на ложь?

— Могу попробовать.

— Постарайтесь, пожалуйста. И, кстати, сразу ещё один важный вопрос. Я тут планирую полетать по миру, найти Сердца Стихий... Вы составите компанию?

Денсаоли замерла, как вкопанная, повернулась ко мне и широко раскрыла глаза:

— Что? Сердца Стихий?

— Ага, — кивнул я. — Вам же всё равно полагается паломничество. Отчего бы не совместить приятное с полезным? А потом, когда найдём Сердца Воздуха и Огня, вернёмся на Материк и поговорим с Дамонтом и Логоамаром.

Денсаоли покачала головой:

— Сэр Мортегар... Простите, но вы, кажется, собираетесь коснуться таких материй, которых... которые...

— Улетаем сегодня вечером, — уточнил я. — Мне нужно понять, кого взять с собой: вас, или Акади. Совершенно очевидно, что кому-то нужно управлять кланом Воздуха...

Денсаоли содрогнулась. И когда я успел стать таким наглым манипулятором? Вот и Асзар осуждающе смотрит. Знаю-знаю, самому не очень приятно. Ну а что поделать? Положение обязывает...

— Я лечу с вами, — торопливо сказала Денсаоли. — Я, правда, ещё не разгадала загадку. Но если вы мне поможете...

— Да легко, — улыбнулся я. — Обсудим это позже.

Гетаинир сидел на пустоте. Наверное, тут легко было с ума сойти: вот она, свобода, видна невооружённым взглядом! Но невидимые стены не пускают. Невидимая койка... Наверное, и невидимый унитаз, или что-то вроде этого есть.

— Какие люди, — усмехнулся Гетаинир, когда мы остановились возле невидимой стены. — Кажется, что-то такое у нас с вами уже было... А, да! Дирн. Память дырявая. Только на этот раз вы с блондиночкой. Что же меня ждёт?

— Придержи язык, — сказал Асзар. — Перед тобой глава клана Воздуха. И глава клана Огня, если на то пошло.

— О. Я трепещу, — кивнул Гетаинир. — Волнуюсь и переживаю. Что же будет, если я скажу кому-нибудь, что в теле госпожи главы клана Воздуха больше трёх четвертей души безродной Огненной магички? Что она носит печать Огня?

Асзар врезал кулаком по стене, но вызвал лишь смех Гетаинира.

— Тихо. — Я положил ладонь на руку Асзара. — Не обращай на него внимания. Ничего он не скажет.

— Да неужели? — заинтересовался Гетаинир. — Интересно, почему?

— Что, никаких предположений? — Я склонил голову набок.

— Ни малейших, — пожал он плечами.

Невидимые нити проникли сквозь стену легко, будто её и не было. Гетаинир вдруг свалился со своего насеста и упал на колени. Отвесил два поклона, биясь лбом об пол.

— Ты! — прохрипел он, выпучив глаза. — Как ты это делаешь?!

— Это не я, это ты делаешь, — сказал я спокойно. — Я просто стою. Не обязательно было мне кланяться, но, в целом, приятно. Спасибо. Можешь встать. На одну ногу.

И он встал. На одну ногу. Замер, покачиваясь. Асзар и Денсаоли непроизвольно отодвинулись от меня.

— Пока стоишь, подумай вот о чём, — сказал я, демонстративно не глядя на Гетаинира. — Я могу сделать с тобой всё, что угодно. Могу взорвать твоё сердце, даже находясь на другом краю земли. Могу сделать так, что ты перестанешь двигаться. Тебя сочтут мёртвым и... Что тут делают с мёртвыми преступниками, госпожа Денсаоли?

— С не-Воздушниками? — пролепетала Денсаоли. — Честно?.. Просто сбрасывают вниз, например, в море, или в скальные гряды.

— Вот. Вы будете всё видеть и чувствовать. Незабываемый полёт и удар о камни. Даже кричать не сможете. Как вам такая перспектива?

Разумеется, я лгал. Я мог управлять им, только находясь неподалёку. И уж подавно не смог бы взорвать сердце, или вызвать паралич. Мог заставить его убить себя, но смысла в этом не было.

— Как только скажешь хоть слово о душе́ Мекиарис — умрёшь.

— Мразёныш! — прошипел Гетаинир. — Я... Я моргнуть не могу!

— Сочувствую.

— Чего ты хочешь?!

— Во-о-от, уже правильный разговор. Первый вопрос: чего добивается Мелаирим?

Гетаинир истерически расхохотался:

— А ты что думаешь, он меня посвящал?! По-твоему, мы с ним действовали на равных? Он держал меня, как пса, кормил объедками и заставлял лизать руки в благодарность за то, что оставил меня в живых.

— Ты подумай, моргать-то надо, — посоветовал я. — Зачем он создал этих Огненных девчонок?

Гетаинир шёпотом выругался:

— Да он не только девчонок создал. Парни тоже есть. Но с ними плохо вышло. Они уже три деревни уничтожили.

— Что, мужики реагируют острее, когда с их женщинами...

— Ну конечно! Побоище на побоище. Я ему говорил, что чушь. Но ему понадобилось трижды облажаться, чтобы удостовериться. Теперь одни в его пещере, другие ещё где-то...

— Пещера? — переспросил я. — Где пещера?

— В Яргаре, где ещё! Дай моргнуть, Мортегар!

— Постой, постой... Значит, Мелаирим вернулся в своё убежище. Ладно, хорошо. Что ещё, кроме девушек и парней?

— Что ещё... Да чего только нет. Драконы, например. Он вернул их, ага. Ещё — духи Огня. Они бесплотны, Огонь — их плоть. Мне кажется... Кажется, он пытается создать свой мир, но пока ещё не очень понимает, как. У меня глаза высыхают!

— Глаза... — задумчиво повторил я. — Высыхают...

— Да будь ты человеком! — взвыл Гетаинир.

— Ты убил моего друга. Похитил его ребёнка. А теперь просишь о сострадании? Нет, ублюдок, не та ситуация. Я остановлюсь тогда, когда мне покажется, что я узнал достаточно, а не тогда, когда мне станет тебя жалко.

Мне показалось, что Асзар посмотрел на меня с уважением, но я не стал отворачиваться, чтобы не разорвать контакта с Гетаиниром. Удерживать над ним власть становилось всё сложнее, теперь нужно было на него постоянно смотреть.

— Заключённых нельзя пытать! — простонал Гетаинир.

— Я и не пытаю. Госпожа Денсаоли, разве я его хоть пальцем трогаю?

— Нет, — отозвалась Денсаоли. — Он просто стоит на одной ноге. Странная причуда, но... Это не запрещено.

Гетаинир тихонько завыл. Надо же, как он быстро сломался в этот раз. Страх перед непонятным и пересохшие глаза сработали куда лучше, чем «дыба» Асзара. Похоже, Денсаоли даже врать не придётся. А я-то думал, что мы посулим Гетаиниру свободу, как главы кланов.

— Почему Мелаирим действует только по ночам? — задал я следующий интересующий меня вопрос.

— Не знаю... Он спит днём!

— Чего? — вырвалось у Асзара.

— Того! Придурки... Я откуда могу знать? Он уходит в свою пещеру и сидит там весь день, а ночью выходит. Иногда днём выходит, но он тогда сам не свой.

— Ладно. Зачем ему ребёнок?

— Не знаю!

— Зачем?!